Первый финансист страны откровенничает

- Самая большая оценка – со стороны народа, со стороны бизнеса. Мы не можем похвастаться, что мы успели что-то сделать. Мы можем твердо сказать, что самое главное – мы не допустили финансового кризиса, мы удержали относительную финансовую стабильность, мы не дали банковскому кризису развиться глубже. И за короткое время, когда была форс-мажорная ситуация и наступили очень критические дни для нашего общества, финансовые институты ни на один день не прекращали своей работы. Даже во время трагических событий в городе Оше и Джалал-Абаде, финансовые отделы и региональные казначейства уже работали на третий день после локализации конфликта. И мы ни на один день не задержали выплаты зарплат пенсий и финансирования первоочередных мер. Я думаю, это заслуга Министерства финансов.

- Что у вас не получилось и что бы вы поменяли сейчас в своих решениях, в своих действиях?

- Сказать, что не получилось? Это емко и много. Хочется всегда сделать много. Но мы не ставили целью что-то поменять за короткое время. Самым тяжелым было обеспечение безопасности и финансовой стабильности. С безопасностью у нас были проблемы, а финансовую стабильность мы удержали. И это то, что мы сделали. Говорить, что за короткий срок мы что-то поменяем, тем более в такое сложное время, в переходное время, когда три органа сосредоточены в руках временного правительства, говорить, что мы проведем какие-то революционные действия в финансовой сфере – это было бы просто глупо и неуместно.

- Где взять деньги на выполнение всех ваших обязательств: на восстановление юга, выплату компенсаций пострадавшим и строительство домов для их семей, выплату зарплаты бюджетникам, пенсий, повышение зарплаты силовикам и т.д.? Что после этого будет с бюджетом?

-Есть и будут проблемы в доходной части. Даже в спокойное время разрыв в бюджете был очень большой. И мы покрывали за счет внешних источников. В связи с тем, что у нас расходы выросли, доходы падают, разрыв бюджета увеличивается, мы ищем дополнительные источники. Часть мы нашли внутри - за счет оптимизации управленческого аппарата, за счет экономии расходов.

Мы очень плотно работаем с международными финансовыми организациями. Я думаю, в конце июля на форуме, который пройдет в Бишкеке, где будут участвовать все международные финансовые институты, мы получим поддержку.

Но мы не должны полагаться только на поддержку извне. В принципе у нас резервы есть внутри. По разным оценкам от 50 до 70% экономика у нас в тени. Теневая экономика имеет очень большую долю. И мы должны там работать. Мы должны еще провести сокращение, провести мораторий на увеличение государственных расходов, мораторий на увеличение численности чиновников, под какими благими словами бы это не преподносилось. Мы должны ввести жесткую экономию. И в то же время мы должны улучшать администрирование за счет качественной работы фискальных органов и беспощадной борьбы с коррупционными схемами. Только такими радикальными мерами мы можем активизировать потенциал и иметь ресурсы для покрытия расходов. Однозначно, государство в любом случае будет выполнять свои обязательства перед бюджетниками. Защищенные статьи будут в первоочередном порядке финансироваться. У нас достаточно средств, и тех доходов, которые даже с учетом «выпадения» мы будем собирать, достаточно, чтобы покрыть защищенные статьи. С пенсионным фондом ситуация тоже оптимистичная. По итогам полугодия он вышел с плюсом. Собираемость доходной части достаточно высокая и позволяет покрывать текущие расходы. И эта «подушка» ежемесячно увеличивается на N-ую сумму. Они сейчас размещены в различных коммерческих банках под проценты и достаточно хорошо управляются. Если раньше управлял ЦАРИИ, то теперь сам Соцфонд. Я могу уверить, что не было и не будет задержек со стороны Социального фонда по выплате пенсий.

- Каков механизм национализации? Вы согласны с тем, что государство – не лучший управленец?

- Я согласен, что государство не всегда может эффективно управлять активами, которые оно имеет. О национализации я высказывал свое мнение во время обсуждения того или иного вопроса. Что касается объектов, которые были приватизированы с большими нарушениями – «Северэлектро», «Востокэлектро», «Кыргызтелеком» - тут мы были едины во мнении. По тем объектам, которые они изъяли у государства или близких лиц аффилированных семье - там тоже, в принципе, мы больших споров не имели. Когда касается объектов другого характера - фирм аффилированных – тут, конечно, можно было поступить по-другому.

От того, что мы ввели внешнего управляющего или просто приняли декрет о национализации - это не говорит, что там увеличились налоговые поступления или улучшился менеджмент-это далеко не так. И я считаю, что это большая ошибка временного правительства.

- Очень многие объекты, которые изымаются у Бакиевых, до них принадлежали кому-то. Почему бы эти объекты не передать предыдущим собственникам?

- Они какие-то объекты оформляли через куплю-продажу, какие-то взяли через банкротство, через залоговые аукционы (у кого-то был получен кредит в банке и он не смог его погасить, т.е. искусственно создавали проблемы – там было несколько вариантов). Конечно, в каждом случае надо подходить индивидуально. Если объект был наглым образом отобран, рейдерским путем – лучше его вернуть бывшим хозяевам. Конечно, за определенную оплату, если они получили какой-то выкуп. Те объекты, которые были через какие-то схемы приобретены - их лучше продать собственникам, которые имеют определенную долю. Есть такое в сотовой системе. В принципе, такие объекты стоят достаточно хороших денег. Там налицо обманный путь, завладели акциями компании, потому, что сначала они завладели 51% акций, а потом путем допэмиссии или банкротства завладели 100%. По ним можно было принять решение и выгодно продать. Это было бы выгоднее государству, потому что мы бы получили дополнительные источники и еще моральное удовлетворение. И эти деньги можно было направить на восстановление, на выплату компенсаций, развитие экономики и т.д.

- Я помню, когда говорили о национализации АУБа, представители Нацбанка высказывали сомнение в том, что в данной ситуации очень быстро найдется инвестор и можно будет выгодно для государства его продать.

- АУБ – это системный банк. Он обслуживал почти 70% движения всех финансовых ресурсов. Многие крупные предприятия обслуживались именно там. Весь бюджет обслуживался, Фонд развития, Соцфонд... Там достаточно крупные деньги крутились. Этот банк был создан искусственно. Конечно, там были достаточно умные менеджеры, которые сумели сочетать административный ресурс с лучшим менеджментом. Путем административного ресурса они всех загоняли туда. Он стал системным банком. Это был очень доходный банк. И был, как стиральная машина, за счет большой массы денег, которые там крутились и отмывались. Конечно, когда они убежали и вывели деньги, там создалась очень большая проблема в первую очередь - ликвидности. Те ценные бумаги, которыми они владели, в самом деле: бумага есть, эмитенты есть, а все находилось в управляющей компании «MGN». Они понимали: рано или поздно им придется сворачивать бизнес и уходить. И на этот случай они разработали кризисные варианты, как в «час икс» вывезти капиталы, и именно это было использовано.

- АУБ по-прежнему «лакомый кусочек»?

- Я не скажу так. Он достаточно разветвленный за счет филиалов. Но на сегодняшний день он имеет большие проблемы. Сейчас там введена консервация, работает консерватор по реабилитации этого банка. Но когда будет определенная стабильность, когда решатся все юридические процедуры по этому банку, тогда и можно будет этот банк выставить.

В принципе, интерес к нашей стране, к нашей банковской системе есть. Я знаю «Внешторгбанк», «Сбербанк» – им искусственно не давали входить на наш рынок. Им не давали лицензию. Сейчас мы должны поменять ситуацию. И мы должны им дать возможность работать на нашем рынке. Потому что «Сбербанк» - достаточно авторитетный банк. Он мог привлечь дешевые ресурсы - а этого боялись: они хотели иметь «банк-монстр» и быть монополистами. Им не нужен был большой банк, который придет с дешевыми ресурсами и будет работать лучше, чем они.

- При Бакиеве было создано много проектов для получения кредитов по линии ЕврАзЭС, по-моему, порядка 186 миллионов долларов. Эти деньги были получены?

- Нет. Эти деньги должны были получить через Антикризисный центр ЕврАзЭс. Заявка была подана. Нужно было провести ряд процедур. Во-первых, ратифицировать все документы. Кыргызстан ратифицировал только один, два еще предстоит ратифицировать. Во-вторых, чтобы получить деньги из Антикризисного центра, мы должны решить со странами, входящими в ЕврАзЭС, все спорные вопросы. А у нас с Российской Федерацией завис вопрос по 193 миллионам долларов, это тот кредит с 1993 года, который должен был быть реструктуризирован и должен был быть обменен на акции завода «Дастан» и здание представительства Российской Федерации в Бишкеке. Но эти процедуры не были до конца проведены. И поэтому мы сейчас имеем проблемы.

- К этим вопросам не будете возвращаться?

- Наоборот. В Астане эти вопросы поднимались. Отунбаева при переговорах и с Казахстаном, и с Россией это обсуждала. И на итоговом заседании ЕврАзЭС этот вопрос поднимался. Мы ведем переговоры. Политическое решение принято. Сейчас надо технически это решить…

- В новостях проходило, что временное правительство намерено выделить 100 миллионов долларов из российского кредита. Как так получилось?

- Получилось очень хорошо. Вы знаете, что из Российской Федерации было получено 300 миллионов долларов в прошлом году. 100 миллионов было направлено на строительство «Камбараты». 200 миллионов были на счетах Фонда развития. Фонд был ликвидирован. Сейчас деньги находятся на спецсчетах Казначейства, в Резервном фонде правительства. Это очень эффективное и правильное использование кредита. Тем самым мы показываем, что намерены восстанавливать города Ош и Джалал-Абад. Это тем более сигнал нашим донорам, которые тоже хотят оказать помощь по восстановлению этих городов. Я думаю, что это правильное решение – создать Дирекцию по восстановлению и развитию города Ош. Мы создали специальный фонд. Он будет прозрачным. Финансирование будет идти поэтапно. И мы будем видеть, какие деньги и на что будут идти и как они качественно будут использованы.

- Зависает вопрос с выплатой этого кредита. Все-таки надо его выплачивать, начисляется пеня и т.д. Кредит себя не отрабатывает и все усугубляется на сегодняшний день…

- Почему кредит не отрабатывает? Если мы направляем их на восстановление, на развитие инфраструктуры – как раз он работает… Мы эти деньги не проедаем - мы их вкладываем.

- А что со сроками выплат?

- Но вы же знаете, что они получены под 0,75%. Первые 5 лет льготных, это достаточно долгий срок. Не думаю, что у Кыргызстана будут проблемы с выплатой.

Татьяна Орлова