На грани Макфола

Со свеженазначенным послом США в России Майклом Макфолом меньше чем за полгода случилось все плохое, что может случиться с дипломатом.

 

На третий месяц Майкл Макфол сорвался.

 

За минувшую зиму 48-летний посол США в России узнал о себе много нового. Он выдал Алексею Навальному стипендию в Йель. Он навязывает русскому народу отвратительные американские праздники вроде Дня святого Валентина или Хеллоуина. Он педофил. Его обличало государственное телевидение. Представителей оппозиции засняли на видео направляющимися в посольство — «на инструктаж» к своему хозяину Макфолу. «Евразийцы» Александра Дугина пикетировали посольство. «Нашисты» в белых комбинезонах ложились у его ворот, притворяясь мертвыми (плакаты объясняли, что они не хотят стать жертвами революции, как несчастные египтяне). На месяц охрану Макфола пришлось усилить, потому что происходящее расценили как угрозу безопасности посла.

 

«Я совершенно не ожидал такого накала антиамериканских настроений, — сказал мне Макфол в феврале. В его голосе, обычно бодром и уверенном, звучали нотки неподдельной обиды. — Это так странно. Мы три года пытались построить новые отношения с этой страной. — Он добавил, почти заикаясь: — Я искренне не понимаю, что происходит». На людях он продержался еще месяц.

 

Срыв произошел в конце марта, когда посол прибыл в офис движения «За права человека» в Малом Кисловском. Макфол приехал повидаться со старым другом, правозащитником Львом Пономаревым, которого знал еще в бытность свою аспирантом в перестроечной Москве. По календарю уже наступила весна, но холод не отступал; с неба все сыпался не то снег, не то дождь. Впрочем, послу не пришлось надевать куртку — он приехал на машине. Если бы он знал, что вездесущая рыжая журналистка НТВ будет поджидать его в переулке со съемочной группой, то оделся бы потеплее.

 

Пока камера, подпрыгивая, следовала за послом, рыжая допытывалась, что Макфол собирается обсуждать с Пономаревым. «Ваш посол в нашей стране все время ходит без этого, никто не вмешая в его работа, — ответил Макфол на своем картавом русском. Он явно сердился, но с лица его не слезала широченная, хоть и несколько натянутая, американская улыбка. — А вы все время бываете у меня — дома! Это не стыдно вам делать? Это оскорбление вашу страну, когда вы это делаете. Вы это не понимаете?»

 

«Мы это понимаем», — согласилась рыжая и тут же спросила, каких оппозиционных политиков он поддерживает. Макфол, уже собиравшийся войти в здание, резко развернулся. Его улыбка стала еще шире и приобрела оттенок карикатурного изумления.

 

«Я вчера встречался с вашим президентом, — сказал он, саркастически качая головой. — Я его поддерживаю тоже. То же самая логика. Если я с ним встречаюсь, значит, что это какой-то поддержка? Это называется дипломатический работа. Это везде нормально!» Затем он предложил рыжей взять официальное интервью, чтобы спокойно обсудить все, что ее интересует. И добавил: «Я здесь без куртки. Это просто невежливо!»

 

Рыжая не отступала: «Что вы обсуждали с Немцовым?»

 

Ухмылка Макфола превратилась в гримасу. Как они ухитряются его повсюду преследовать? Откуда они знают его расписание? И тут он сорвался.

 

«Это дикая страна оказалась! — выпалил посол, простирая руки к серым небесам. — Это не нормально!» И продолжал: «Не бывает такого у нас, в Англии, Германии, в Китае... Это для меня очень серьезный вопрос, — продолжал он все громче, — потому что это нарушение конвенции в Женеве».

 

Макфол, понятно, сгоряча перепутал Женевскую конвенцию с Венской о дипломатических сношениях, обязующей страну пребывания обеспечить послу возможность беспрепятственной работы и принимать все меры для предупреждения любых посягательств на его личность, свободу или достоинство. Инцидент в Малом Кисловском, после которого Госдеп подал официальную жалобу в МИД, был всего лишь последней каплей. Фотосессия для этой статьи дважды отменялась из-за угроз безопасности посла. Ходили слухи, что кто-то проник на территорию Спасо-Хауса, посольской резиденции на задворках Арбата. НТВ практически подтвердил, что получает от своих источников расписание посла — пресс-cекретарь телекомпании заявила, что «вездесущесть НТВ объясняется обширной сетью информаторов, и это хорошо известно всем публичным фигурам в нашей стране». Эти информаторы — кем бы они ни были и где бы ни сидели — освобождают рыжеволосых журналисток от нужды совершать противозаконные деяния, так что «сотрудники НТВ, безусловно, ничьи телефоны не прослушивают и имейлы не читают».

 

Тем не менее во всех газетных заголовках цитировались именно недипломатичные сетования Макфола на «дикую страну». «Я неправильно выразился по-русски, — поспешно написал посол в твиттере. — Я хотел сказать, что действия телекомпании “дикие”. Я очень уважаю Россию». В интервью через несколько дней он зашел еще дальше. «Я очень сожалею, что неточно выразился тогда, — сказал Макфол. Затем он вытащил из рукава козырную карту, к которой надеялся не прибегать: — Я не профессиональный дипломат».

Когда 14 января Макфол прибыл в Москву в качестве нового посла США, он вел себя, как привык. Майк Макфол — свой парень, умеющий расположить к себе любого; искусный вашингтонский политик, которого числят своим и нео-консерваторы, и либералы; эксперт по России с разнообразными и широкими связями в Москве и в Штатах; человек, на чьей присяге — как правило, формальной и скучной церемонии — собрались сотни друзей и весь цвет дипкорпуса бывшего СССР. Вопреки традиции и протоколу госсекретарь Хиллари Клинтон произнесла дифирамб новому назначенцу и лично привела его к присяге.

 

Но в Москве что-то сразу пошло не так. Магия Макфола не срабатывала. Вскоре после прибытия новый посол зашел выпить пива в бар «Дома морпехов» на территории посольства. Завсегдатаи — морские пехотинцы и посольский персонал — замерли на местах, поглядывая на него с ужасом. Как-то вечером решил поиграть в баскетбол на посольской площадке, какой-то русский бизнесмен подошел к нему после матча и сказал: «Я и не знал, что играю в баскетбол с антихристом».

 

На первую из моих встреч с Макфолом я пришла в солнечный морозный февральский день. Многочисленная обслуга суетилась, включала лампы и пылесосила мягкие темно-синие ковры Спасо-Хауса. Макфол спустился ко мне в мешковатых джинсах и голубом свитере с мокрым пятном на животе. Он был без ботинок, даже без тапочек — в одних застиранных голубых носках. Мы разместились на пышных бордовых диванах в библиотеке; облаченный в смокинг дворецкий подал нам кофе в фарфоровых чашках самого официального вида и принялся разжигать камин. «Привет! Как жизнь?» — спросил у дворецкого Макфол. Тот не знал, что ответить.

 

«Когда я приезжал сюда мальчишкой, в 1983-м, тут тоже несли что-то чудовищное, — согласился Макфол, когда я спросила, так ли уж нов весь этот нынешний антиамериканизм. — Но до Америки все это не доходило так быстро, как сейчас. Из-за твиттера, фейсбука, ютьюба все передается молниеносно. Я могу сказать, как реагирует наше правительство: они принимают все это всерьез. Мне тут говорят в кулуарах: да ладно, не обращай внимания, это все предвыборные игры, к реальным интересам вернемся позже. Знаете что, это будет не так просто: уж очень много гадостей было сказано. И много личного. Они должны понять — то, что рассчитано на россиян, слышат и в Белом доме». Макфол имел в виду тот факт, что уже через три недели после майской инаугурации новоизбранный президент Путин поедет в США на заседание «большой восьмерки» и проведет встречу с глазу на глаз с Обамой. Встреча эта пройдет нелегко — отчасти, как подтвердили мне несколько источников, именно из-за личных нападок на Макфола, советника из ближнего круга президента. «Они демонстрируют Западу свою слабость, — добавил посол. — Ну, черт побери, мы думали, это серьезная страна. Но они ведут себя совсем не серьезно».

 

«Даже в Советском Союзе такого не бывало, — продолжил он. В его голос вернулась злость. — Давайте назовем вещи своими именами. Это нарушение дипломатического протокола. Представьте, какой поднялся бы вой, если бы что-то подобное происходило с российским послом в Вашингтоне. Государства так не общаются друг с другом. Это неуважительно».

 

Друзья и коллеги в один голос утверждают, что Макфол с легкостью вращается в любых сферах, метко оценивая людей и ситуации. Тем удивительнее, что его приход в дипломатию оказался столь проблемным. «Я думаю, он не до конца осознал все тонкости своего нового поста», — говорит Кэтрин Стонер-Вайс, коллега Макфола по Стэнфорду, в соавторстве с которой Макфол написал массу научных статей.

 

«Хороший дипломат будет говорить ровно столько и только то, что поможет ему утвердить свою позицию, и не станет лезть в постоянные споры, которые создают вокруг него ореол враждебности, — вторит ей Стивен Сестанович, исследователь из Совета по международной политике (Нью-Йорк), ветеран дипломатического мира и близкий друг Макфола. — Дипломат должен разобраться в том, что его окружает, и использовать это с максимальной эффективностью. Мы вечно ходим по минному полю и должны проявлять осторожность. Пожалуй, Майк реагирует на некоторые замечания в твиттере не так, как отреагировал бы я. Но это Майк, у него обычно все получается».

 

 

http://www.gq.ru/talk/people/14232_na_grani_makfola.php