Жизнь в Оше: Черемушки, туристы, мазар, лепешки и базар

13.03.2012 00:20 msk

Начало марта 2012 года. Очередная командировка на юг Киргизии, в город Ош. Я часто езжу в этот город последние два года, но каждый раз замечаю что-то новое, что появляется в киргизо-узбекских отношениях. Впрочем, нельзя с уверенностью сказать, что жизнь в Оше налаживается. Но она продолжается - это точно.

Первым делом еду в Черемушки - один из самых пострадавших в июне 2010 года районов. В июне 2011 года жители Черемушек были обеспокоены, что мэр города не давал разрешения на достройку пострадавших домой.

«К нам приходили представители международных организаций, которые будут заниматься вторым этапом строительства жилья (второй этап – увеличение переходного жилья до 100 квадратных метров - ред.), - рассказывали тогда жители. - Они показали нам график работ: в мае – снос сгоревших домов и подвоз стройматериалов, в этом месяце мы уже должны были заливать фундамент, а к ноябрю закончить строительство. А пока только сгоревшие дома снесли - и все». Женщина рассказала, что доноры приходили к ним, говорили, что стройматериалы уже закуплены, и как только им дадут команду, они начнут стройку. «Не разрешает стройку Мырзакматов (мэр Оша - ред.), это он хочет выселить узбеков и использовать эти земли по своему усмотрению».

В марте 2012 года дома все еще не достроены: разрешение все-таки долго не давали. Однако сейчас строительство уже продолжилось, хотя и продвигается медленно. Есть проблема с оплатой за работу: доноры обещали заплатить только по завершении строительства, рабочие же требуют деньги вперед, а у пострадавших жителей средств нет...

Еще одна проблема Черемушек - счета за электроэнергию. От жителей требуют оплатить электричество с августа по декабрь 2010 года, когда в сожженных домах никто не жил. За неуплату начисляются пени, и в итоге жители получают квитанции на астрономические суммы от 2 (примерно $43) до 45 тысяч сомов ($1000).

Зато в городе стали появляться памятники. Например, достраивается памятник Манасу за 31 млн сомов (более $666666). Памятник Барс-беку и Алымбеку датке уже стоят. Горожане уверены, что деньги было бы лучше направить на восстановление Оша. Но у властей свои представления о городской красоте.

Туристы

Туристам всегда очень нравился Ош. О том,что происходит сегодня с туристическими компаниями на юге Кыргызстана, рассказала «Фергане» менеджер сети гест-хаусов (гостевых домов) «У Жуковых» Лада Хасанова.

«Каждая революция просто уничтожает туристическую отрасль. После 2005 года мы восстановили работу, но революция 7 апреля вновь испортила сезон. Например, в тот же день американцы прислали мне телеграмму, что они отменяют все туры», - сказала Хасанова и показала свою ежегодную статистику: «Сезон длится с апреля по октябрь. В 2006 мы приняли 97 туристов, в 2007 – 238, в 2008 – 430, в 2009 – 546. В 2010 году планировалось по прогнозам и заявкам принять около 2000 человек, но приехали лишь 45. В 2011 году мы снова начали восстанавливать работу и приняли 57 туристов. Насколько мне известно, посольство США до сих пор не советует посещать нашу страну, но в мае к нам все-таки приезжает один американец. К счастью, во время событий никто из иностранцев не пострадал».
«Через 10 дней после войны (так местные жители называют июньские события 2010 года - ред.) у меня был запланирован тур, который просто невозможно было отменить: люди уже стояли на киргизско-китайской границе, и мне пришлось попросить военизированную охрану, чтобы их провести. Я пришла к коменданту области, там было много людей и все - с просьбами о защите. Он меня спрашивает: по какому вопросу? И я отвечаю, что по вопросу туризма. А он мне: «Женщина! У нас война идет, какой туризм?!» Но в итоге этот человек мне очень помог: отправил меня к командующему погранвойск, и тот дал мне охрану, чтобы я встретила свой персонал в Сары-Таше, а потом мы встретили нашу группу в Китае, и автобус с туристами шел с военным эскортом. Потом гид в отчете написал: «Я не знаю, о чем вы говорили с главнокомандующим, но испанскую группу встречали так, как будто в Киргизию приехал король Испании!..» Так вот, события 7 апреля подкосили туризм, а июнь 2010 его добил. В 2011 году туристов было очень мало, в основном альпинисты, которых и так ничем не напугаешь. Но все это были люди из СНГ. В этом году мы надеемся на увеличение потока. Но каждый митинг, любое малейшее напряжение в стране мы встречаем с опаской: наш бизнес очень хрупкий и напрямую зависит от политической ситуации», - рассказала Хасанова.

Люди приезжают на юг страны, чтобы заняться альпинизмом и горным туризмом. А культурно-познавательный туризм, как правило, интересует тех, кто едет транзитными турами из Узбекистана в Таджикистан, и наоборот, и по пути заезжают в Киргизию. Как правило, это туристы из России и США.

«Основная проблема туристической отрасли юга Киргизии – это отсутствие сервиса, хотя цены в городе очень высокие, - продолжает рассказывать Хасанова. - Например, когда мы готовимся кормить наших гостей в ресторане, я всегда проверяю не только кухню, меню, но и туалеты. На меня странно смотрели, но туалеты для иностранцев на первом месте, а у нас на юге эти места оставляют желать лучшего. Кроме того, у нас нет экскурсионного транспорта».

Лада Хасанова рассказала, что до июня 2010 года в сфере услуг в Оше работали узбеки, это была их ниша. Но после июньских событий вдруг выяснилось, что «буквально нечем кормить гостей!» «Ладно покушать - подстричься было негде! - вспоминает Хасанова. - Примерно через месяц после событий в нашей машине иностранцы забыли документы, и мы поехали на встречу с ними. По дороге купили самсы. И вот подъезжают иностранцы - и чувствуют этот сумасшедший запах из нашей машины. И они стали просить накормить их, потому что нигде не могли найти еду. Да и самые вкусные лепешки - у узбеков. После 2010 года я буквально почувствовала, что мы все составляем единый паззл, мы все друг друга дополняем. Грубо говоря, ни один узбек не вырастит такого хорошего барашка, как киргиз, но и ни один киргиз так не приготовит этого барашка, как узбек. Нам всем нужно быть вместе!»

После июньских событий бизнесменам давали льготные кредиты, и Лада Хасанова тоже отправилась к чиновникам. «Что у вас пострадало?» - «Туристический бизнес». - «О, это не считается! Вот если бы у вас сожгли ресторан, тогда да, компенсацию бы выдали».

Кладбище

Как-то я забрела в глубину одной узбекской махалли (квартала). Мое внимание привлек пустырь, прилегающий к одному из домов и, видимо, когда-то бывший огородом. Примерно на четверти пустыря возвышалось около 15 холмиков с наспех сделанными табличками, тут же было и несколько вырытых, но незаполненных ям. Пустырь с холмиками оказался кладбищем погибших в июне 2010 года. Неожиданно было увидеть его в центре махалли прямо у жилого дома, но наверное, похоронить погибших по-человечески, на обычном кладбище, не было возможности. Эта махалля не была пострадавшей, и наверное, сюда свозили погибших родственников или тех жителей, кому не посчастливилось оказаться в гуще событий.

Не более чем в пятидесяти метрах от этого захоронения было городское кладбище – «Андижон куча мозори» (кладбище на Андижанской улице). Там я тоже увидела могилы убитых в июне 2010 года, и на каждой могиле - по какой-то местной традиции - чайники, пиалы или тарелки с отколотыми краями. (Фамилии похороненных на этом кладбище фигурируют в официальных Международное информационное агентство «Фергана»списках погибших. Захоронение указано как «кладбище Шахиттар». - прим. ред.)

Гуманитарная помощь

Хотя все предприятия в городе работают, люди даже спустя год после трагедии все равно просят помощи - может, потому что в те дни не вся гуманитарка дошла до жителей. На условиях анонимности «Фергана» поговорила с теми, кто занимался раздачей гумпомощи. Люди рассказали, что консервы и одежда поступали далеко не во все районы города, а в некоторые привозили местную муку, по 150 граммов растительного масла на человека и рис. Иногда людям раздавали старый хлеб.

Помощь приходила из разных стран. Рассказывали, например, что первый транш помощи из Турции состоял из продуктов высокого качества. Второй транш, в который входила одежда и обувь, естественно новая, по неизвестным причинам был роздан лишь спустя месяц. А когда стали раздавать, выяснилось, что одежда почему-то старая и почти непригодная к носке.

«Нам звонили наши знакомые и просто сочувствующие из Бишкека, рассказывали, что они отправляли памперсы, шампуни и мыло, и спрашивали, получили ли мы все это? Мы много чего узнавали, когда нам звонили из других городов и рассказывали, что и в каких количествах они передавали. Нам это не поступало. А некоторое время спустя все эти товары стали появляться на базарах. Доходило до того, что растительное масло с этикеткой «Гуманитарная помощь от народа Дании» появлялось на базарах. Это было уже хамство - ну, воруете - ладно, но хоть бы этикетки «левые» напечатали и наклеили, что ли!» - возмущается мой собеседник.

«Горожане получали помощь по спискам, согласно количеству человек в семье. «Веду список, спрашиваю имя у очередного человека, тот живет в однокомнатном бараке. Называет фамилию и говорит, что у него живет 17 человек. Спрашиваю: «Откуда они?». Отвечает: «С Алая». На мой вопрос: «Они-то от кого бежали?» - так и не ответил… Смешно и грустно, потому что помощи было очень много, и очень стыдно перед теми, кто нам помог в это трудное время. Нам помогали всем миром, не только организации, но и обычные люди, и очень стыдно, что все это потом шло на базар или этим кормили «беженцев» с Алая», - сетовали люди.

Школа «Светоч»

Посетила я и школу «Светоч», что при церкви Архистратига Божия Михаила в Оше. Церкви уже более 100 лет, но при советской власти в ней размещался Дом культуры, а в здании, где сегодня расположена школа, проводили дискотеки. Поговорила с педагогом Закона Божьего Ольгой Хозяиновой, которая рассказала, что события сказались на отъезде русских из Оша. Сейчас в школе, которая была создана 9 лет назад, учится 167 детей, большинство – русские. Не все из Оша - некоторые приезжают в школу из близлежащих районов: Кара-Суу, Кашгар-Кишлака, Узгена. По словам Хозяиновой, 25 педагогов преподают в школе на добровольных началах, совмещая эту работу с другими занятиями, и только для семерых школа - единственное место работы.

«В мае 2011 года в школу приходили из Министерства образования с вопросом, на каком основании в учебном плане стоят церковные дисциплины. Однако уровень знаний учеников и уровень квалификации педагогов показал, что «Светоч» ничем не отличается от любой средней школы. Отмечу, что церковные предметы, а их всего три: закон Божий, библейская история и старославянский язык – занимают три часа в неделю. В школе есть кабинеты для преподавания всех предметов, две библиотеки (школьная и приходская), класс музыки и хореографии, актовый зал, медпункт и столовая, но пока нет спортивного и читального залов», - рассказала Хозяинова.

Помощь школе оказывают как простые прихожане, так и бизнесмены и различные организации. Сейчас школа нуждается в учебниках для старших классов и компьютерах.

В мае этого года девятиклассную школу ждет аттестация комиссии из Министерства образования, после чего школе могут разрешить учить детей до 11 класса.

Неудобный национальный вопрос

После июньских событий все представители национальных меньшинств, не только узбеки, в разговорах признают, что «начали ощущать себя людьми третьего сорта».

На всех факультетах ОшГУ вывешивают фотографии отличников учебы. Когда на одном из факультетов в отличники вышел узбек, его фотография была сорвана через несколько дней.

«В открытую ничего плохого никто не делает, но все происходит исподтишка, и ты ничего не можешь доказать. Если я пишу заявление в милицию, что наших узбеков-соседей называют «сартами», то его никто не будет рассматривать. Или возьмем электриков. Все контролеры – киргизы. Они заходят в дома узбеков и начинают придираться ко всему, деньги вымогать: то проводок неправильно прикреплен, то печати где-то нет. Не хотят разговаривать на другом языке, кроме киргизского, но если чувствуют, что могут получить деньги, заговорят с тобой и по-русски», - рассказывали мои собеседники.

До сих пор водители маршруток и таксисты – на 90 процентов киргизы, и до сих пор с наступлением темноты узбеки не выходят из дома и боятся различных политических мероприятий, будь то выборы в Горкенеш (городской совет) или митинг оппозиции. На время всех мероприятий закрываются кафе и магазины.

Национальный вопрос отчетливо проявляется и в судебных решениях по южным событиям. Большая часть пострадавших - узбеки, их же чаще всего и привлекают к ответственности. Однако говорят, что за деньги можно избежать суда либо смягчить наказание, называют даже цену - от 3000 долларов. По Черемушкам ходит легенда, как одному узбеку «повезло» и он смог получить условный срок за 14 тысяч долларов.

И только на Ошском базаре жизнь бьет ключом, узбеки и киргизы торгуют бок о бок, и им некогда думать о том, какой национальности их сосед. Пока о восстановлении базара сложно говорить, но торговцы занимают даже сгоревшие прилавки - им нужно кормить семьи. Часто бедные люди торгуют своим товаром прямо на земле. И доброжелательность и открытость торговцев вселяет оптимизм в каждого, кто появляется в этом все еще не оправившемся от трагедии городе.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»