Турецкий след Среднеазиатского восстания 1916 года

«Вести.kg» представляют Виктора Дубовицкого – нашего коллегу-журналиста из Таджикистана, историка, автора нескольких монографий и свыше тысячи научных и публицистических статей, а также нескольких художественных произведений по истории России и Средней Азии.

На правах эксклюзивной публикации предлагаем уважаемым читателям ознакомиться с видением Виктора Васильевича на ситуацию, возникшую в Средней Азии в 1916 году.

«Большое видится на расстоянии» - эта истина неизменно подтверждается при изучении исторических событий, заставивших в свое время ломать голову над их причинами наших далеких и недавних предков. Так произошло со Среднеазиатским восстанием 1916 г – событием  масштабным и до конца не изученным.

Все познается в сравнении

Сначала несколько слов о самом событии, произошедшим в нашем регионе сто лет назад. 1916 г был для Российской империи вторым годом   тяжелых сражений на огромном фронте от Прибалтики до Закавказья и Месопотамии. В них русским войскам противостояли немцы, австрийцы, венгры, словаки, турки и многие другие народы, населявшие сразу три империи  - Германскую, Австро-венгерскую и Османскую. Помимо этого целый экспедиционный русский корпус спасал Париж от немецкого наступления в Европе, а еще один сражался вместе с британцами против турок  в Ираке! 

На фронт уже были призваны не только запасники младших возрастов, недавно отслужившие в армии, но и мужчины сорока-пятидесяти лет, ветераны русско-японской войны 1904-1905гг. Страна стояла на пороге тотальной мобилизации, когда «под ружьем» находится более десяти процентов мужского населения. Из-за недостатка рабочих рук в деревнях резко упали урожаи зерна, многие заводы  и фабрики остановили работу. При всем этом нужно помнить, что по закону о воинской службе Российской империи, мужчины пятидесяти (!) народов и племен страны не призывались на армейскую службу. И вовсе не из-за «страха царских сатрапов дать в руки оружие угнетенным народам», как нас пытались убедить советские историки, а … «из-за непригодности к воинской службе». Парадоксально, но именно «самые опасные» по советской логике черкесы, чеченцы, ингуши, крымские татары – все, кто совсем недавно воевали против войск генерал Ермолова на Кавказе, показали себя достойными противниками немцев и австрийцев в составе так называемой Кавалерийской горской («дикой дивизии»)! К слову сказать, именно это соединение под командованием генерала Лавра Георгиевича Корнилова едва не вернуло летом 1917г. на престол царя, верность присяге которому кавказцы свято сохраняли!

В условиях острого дефицита рабочих рук в народном хозяйстве, равно как и для тыловых работ вблизи линии фронта (строительство укреплений, дорог, подвоз боеприпасов и продовольствия) правительство был вынуждено искать людские резервы. Вот тогда и решено было призвать представителей той полусотни народов и племен, что не посылали в бой с оружием в руках, но которые пользовались всеми преимуществами подданных империи!

В Туркестанском генерал-губернаторстве в то время проживало более десяти миллионов населения, из них лишь около пяти процентов - европейцы. Это были жители городов, железнодорожных станций, крестьяне–переселенцы, приехавшие в край после присоединения его к России. Почти все военнообязанное русское население к этому времени было мобилизовано и уже воевало на фронте.

25 июня 1916г. правительство выпустило указ о мобилизации на тыловые работы четыреста восемьдесят тысяч мужчин из местного населения в возрасте от девятнадцати до сорока трех лет. Это и послужило первоначально причиной волнений среди таджикского, узбекского и киргизского населения Туркестана. 4 июля 1916г. в Ходженте начались волнения с требованием прекратить мобилизацию, уничтожить составленные списки «трудармейцев». Все это сопровождалось погромами местной администрации, полицейских участков и убийствами гражданских лиц (в основном женщин и детей) русского населения. Местная администрация почти две недели пыталась справиться с волнениями силами местной полиции, но 17 июля генерал-губернатор вынужден был ввести военное положение.

По официальным данным, уже в июле 1916 г. в Самаркандской области произошло двадцать пять выступлений, в Сырдарьинской  - двадцать, в Ферганской  – восемьдесят шесть. Повстанцы уничтожали телеграфные линии, грабили почты, банки, другие государственные учреждения. Волнение постепенно «расползалось» по территории Туркестана и Семиречья, где многие его участники даже не знали, в связи с чем оно началось: оно постепенно трансформировалось в борьбу против полувековой русской власти в крае.

В ряде мест, особенно в Ферганской долине, восстанием руководили дервиши-проповедники, призывавшие к газавату (или джихад – «Священная война» мусульман против «неверных», т. е. не мусульман, с целью распространения силой оружия религии ислама – энц.). Очевидец событий А.Мамиров рассказывал (июнь 1916 года), что лозунгами у повстанцев были: «Долой белого царя и русских». «Не бойтесь! Если будете убитыми, станете шахидами, то есть жертвами во имя ислама, если убьете - то будете газы - героями! Бейте русских, сделаем мусульманабад - мусульманский мир! Убьем русских и создадим мусульманское государство». Одним из первых объявил о начале «священной войны» против «неверных» Касым-Ходжа, имам главной мечети кишлака Заамин, провозглашенный «Зааминским беком». Он организовал убийство местного пристава Соболева, после чего назначил «министров» и объявил поход на станции Обручево и Урсатьевскую. По дороге его отряд убивал всех попадавшихся на пути русских.

О гнилости царского либерализма

Правительство вынуждено было направить против восставших войска численностью около тридцати тысяч человек с пулеметами и артиллерией. Часть из них (как казаков 2-й Семиреченской дивизии) даже пришлось снять с фронта в далеком Ираке. Вспомогательную роль играли местные казачьи и поселенческие ополчения. Уже в конце лета восстание было подавлено в Самаркандской, Сырдарьинской, Ферганской и ряде других областей, а в сентябре-начале октября - и в Семиречье. Последние очаги сопротивления были уничтожены в конце января 1917 года в Закаспийской области.

Последствия этих событий были весьма печальны: убито около четырех тысяч русских жителей, в основном - стариков, женщин и детей (большинство местных русских мужчин, казаков воевали на фронтах Первой мировой войны). Также было уничтожено около девяти тысяч хозяйств русских переселенцев, множество сельских храмов и объектов инфраструктуры. В результате репрессий со стороны властей погибло от ста пятидесяти до трехсот пятидесяти тысяч повстанцев. Особенно большие потери среди них были в Семиречье, когда домой, на место сожженных и истребленных станиц, прибыли переброшенные из Месопотамии казаки…
Разумеется, здесь нужно учесть и лукавость советской историографии, которая включала в число погибших восставших около трехсот тысяч беженцев-казахов и киргизов, умерших от голода, холода и болезней в Синьцзяне. Их увели туда главы родов и племен, непосредственно руководившие нападениями на беззащитные русские села.

Не стоит сбрасывать со счетов и политическую эксплуатацию советскими историками 1920-1930-х годов факта восстания, как «свидетельства борьбы с социальным и национальным гнетом царизма коренного населения Средней Азии» - для этого была необходима героизация события, где годились и умножение цифр и замалчивание неудобных фактов…

При всей масштабности и строгости принятых мер, позволявших советским историкам говорить о «жестоких репрессиях царизма», нужно признать, что сам размах и длительность случившегося восстания был явным свидетельством «гнилости и либерализма царского правительства», не решавшегося на жесткие меры в самом начале волнений и «запустившего ситуацию». 

Уже в разгар беспорядков приказом туркестанского генерал-губернатора при всех карательных отрядах и во всех уездных городах были созданы военно-полевые суды, которые могли выносить смертные приговоры. Правда, судебное разбирательство в отношении восставших проводилось со свойственным  предреволюционному времени либерализмом: отмечается, что из 933 участников восстания, первоначально задержанных и отданных под суд, 346 были оправданы, а из 587 осужденных к смертной казни приговор был исполнен только в  отношении 201 человека.

Еще одним  итогом восстания было и то, что свыше 100 тыс. «трудармейцев» все же было отправлено на тыловые работы в европейскую часть России. Вернувшись оттуда всего через год благодаря начавшейся революции, многие из них сыграли заметную роль в социальных преобразованиях в регионе Средней Азии.

Теперь, для сравнения, вспомним, какие меры применялись в СССР в период Великой Отечественной войны в отношении дезертиров, а тем более восставших против мобилизации с оружием в руках: физическое уничтожение на месте с последующим выселением семей в края весьма отдаленные!  Дико даже представить, что в том же Ходженте в 1941-1942гг. отказались бы отправиться на заводы Урала «трудармейцы»! Многие тысячи их, не призванных в армию по возрасту (старше 40 лет), трудилось на заводах и фабриках Свердловска, Челябинска, Перми, Оренбурга, Самары и Магнитогорска вплоть до конца Великой Отечественной войны.  При этом, конечно же, не забудем, что на фронтах, с оружием в руках, воевало свыше двухсот тысяч солдат и офицеров, призванных  только из Таджикской ССР!

Теория и практика заговора

При всей неорганизованности волнений 1916г. в Средней Азии в скорости его распространения и в разнице требований восставших к властям в разных регионах чувствовался «внешний импульс». Для компетентных служб России в 1916г. причины восстания лежали «на поверхности»: с момента вступления в войну союзницы Германии – Турции (Османской империи), Туркестанское генерал-губернаторство, равно как и союзные Петербургу Бухарское и Хивинское ханства, наводнили листовки и воззвания от лица «халифа всех правоверных» - султана Турции - о священной войне против «кафиров», «гяуров» – неверных:  «Мусульмане! Царствующий над нами Халиф Ислама - Турецкий Султан - ведет войну с Россией и другими ей союзными государствами. Каждый мусульманин должен сочувствовать этой священной войне Султана и обязан немедленно жертвовать на ее нужды и во благо войны всего мусульманства. А тот, кто не в состоянии жертвовать, тот должен сам встать в ряды сражающихся против неверных… Настало время освобождения от власти гяуров-русских…». Распространялись также слухи о постоянных поражениях российских войск.

Вот документ, составленный по агентурным данным Охранного отделения (жандармерии), касающийся турецкой пропаганды в крае в этот период - «Краткий отчет о настроениях мусульманского населения в Туркестанском крае к октябрю 1914г.»: «Главный принцип, около которого сосредотачивается панисламистское движение и который, так сказать, составляет его душу, - это объединение всего мусульманского мира в политическом и экономическом отношении под эгидой Турции с конечной целью в будущем - образования всетюркской республики, причем выдающиеся турецкие и русские мусульманские публицисты в последнее время усиленно занимаются открытием племен, принадлежащих к одной с ними расе, в целях возбуждения в них ненависти к России и присоединения их к будущей общей мусульманской федерации».

Власти как Бухары, так и Туркестанского генерал-губернаторства, вели активную борьбу с панисламистским движением, прямо сотрудничая между собой. Так, полицейские мероприятия были проведены бухарскими властями еще в 1913г. по поводу слухов о появлении в окрестностях Бухары «всадника без головы в полном вооружении», призывавшего к джихаду против неверных. Спецслужбам эмира Алимхана без труда удалось выявить «местного майн рида», прошедшего подготовку в Турции и снабженного там же деньгами.

Сразу оговоримся, что такие фирманы (обращения) турецкого султана (подлинные, а часто – поддельные) к «правоверным Туркестана» были известны еще с середины XIX века, когда они появлялись на базарах среднеазиатских городов в связи с наступлением русских войск на Чимкент, Ташкент или Ура-Тюбе. Как правило, они сопровождались красочными, фантастическим комментариями их чтецов о летящей по воздуху сверкающей сабле халифа Омара, амира Тимура или Саладдина и прочим героическим бредом!

Надо отметить, что Турция имела мощный рычаг воздействия и через свое движение младотурок: как в Туркестане, так и Бухарском и Хивинском ханствах; после 1905г. бурно распространялось движение джадидов – «младобухарцев», ратовавшее за модернизацию жизни мусульманских стран. К началу Первой мировой войны регион наводнили турецкий эмиссары от партии младотурок; турецкие учителя и коммерсанты помимо других дел, дружно собиравшие с местного населения пожертвования в пользу турецкого султана! Это был еще один мощный канал воздействия на общественное мнение среднеазиатских народов и пропаганды турецкой политики.

С началом Первой мировой возросла активность турецких и германских эмиссаров и в пограничном  Синьцзяне (ныне – СУАР Китая), особенно в Кашгаре. Русское и британское консульства в Кашгаре нередко оказывали давление на местные китайские власти, добиваясь пресечения деятельности турецко-германских агентов и наказания или удаления с должностей китайских чиновников, потворствовавших им.

Здесь следует вспомнить и то, что на территории Туркестана было размещено до ста тысяч пленных турецких солдат и офицеров, ведших враждебную пропаганду среди тюркоязычного населения региона. Всего четырьмя годами позже уже Советской России придется столкнуться с ситуацией, когда сотни бывших пленных турецких офицеров перейдут на службу к Ибрагим-Беку, Джунайд-хану и другим лидерам басмачества; а бывший министр обороны Турции - Энвер-паша - возглавит басмаческое движение в Восточной Бухаре!

К сожалению, Турция до настоящего времени не оставляет надежд на возрождение «Великой Османской империи», в которой она желает играть   лидирующую роль. И в этих планах Средняя Азия с ее почти шестидесяти миллионным населением остается для Анкары «лакомым куском» трудовых ресурсов и богатейших полезных ископаемых!