Почему в Казахстане все больше религиозности и все меньше праведности?

Вопрос о месте и роли религии в жизни нашего общества в последние годы становится все более актуальным. И в этом есть своя логика, поскольку после деидеологизации, наступившей с распадом СССР, именно религия стала стремительно заполнять возникшие в общественном сознании зияющие идеологические пустоты. Вместе с тем в этих процессах стали проявляться парадоксальные тенденции. Казалось бы, рост религиозности общества должен был сопровождаться укреплением его морально-нравственных устоев. Однако на самом деле все обстоит с точностью до наоборот. Мораль сейчас не в чести, нравственность в загоне, и есть некое подспудное чувство, что мы все глубже погружаемся в топкое болото ханжества. Мы решили выяснить, что думают по этому поводу известные в Казахстане люди

Мурат Телибеков, руководитель Союза мусульман Казахстана:

- Согласен, что ситуация действительно складывается парадоксальная. Возможно, причина здесь в том, что религиозные убеждения в казахстанском обществе не стали некой фундаментальной моралью. Религия не пустила глубокие корни в нашем сознании, она где-то там – на поверхности, на уровне формальных ритуалов. Наверное, нужно время, чтобы процесс проникновения достиг некой критической массы, когда религиозная мотивация начнет доминировать в человеческих поступках. Возможно, в этом кроется ключ к разгадке феномена “арабской весны”. В преобладающей массе своей люди, ее осуществившие, менее грамотны, чем казахстанцы, у них меньше компьютеров, они плохо знают Шекспира и таблицу умножения. Но именно религия послужила консолидирующим началом, направляющей силой, которая придала некую осмысленность этому движению. Есть и другая сторона этого парадокса. Понятие “праведность” имеет весьма широкое толкование. Это не только совершение благих деяний, кротость и милосердие. Религиозная праведность включает в себя защиту отечества, проявление жестокости по отношению к врагам, наказание преступников и даже применение смертной казни в случае необходимости. Террорист, взрывающий бомбу в оживленном квартале Манхеттена, с религиозной точки зрения – преступник, варвар, жестокий маньяк-убийца, а с другой – шахид, который исповедует свою собственную философию: мирные граждане агрессивной страны – покорные налогоплательщики, которые своим молчаливым согласием и налогами благословляют, к примеру, бомбежку мирных жителей Афганистана или Ирака. Он не в силах противостоять этим авианалетам посредством современной системы ПВО и поэтому выбирает другую тактику, находя ей оправдание по своей шкале ценностей. Порой религиозный человек оправдывает даже грабеж и воровство тем, что изъятые у нуворишей материальные ценности он распределяет среди нуждающихся или направляет на благородные цели. К примеру, на поддержку освободительного движения народа, находящегося за тысячу верст, или на лечение тяжелобольного ребенка. В любой религии изначально заложен протестный мотив, элемент насилия, активного противодействия. Возможно, в этом секрет немеркнущей актуальности религии как таковой. Религиозные учения, на первый взгляд, полны противоречий. В Священном Коране на одной странице вы найдете призыв к милосердию, а на другой – призыв к жестокому убийству. Казалось бы, здесь нет логики, это противоречит здравому смыслу. Но в этом секрет силы и притягательности веры. Ведь правила жизни диктуются отнюдь не логикой и здравым смыслом. У Льва Толстого есть замечательное выражение: “Если предположить, что жизнь управляется разумом, то отрицается всякая возможность жизни”. Здесь нечто очень близкое к религиозному мировоззрению. Мы затрагиваем глубокие пласты религиозной философии и, возможно, несколько отходим от темы. Тем не менее это позволит лучше понять нынешнее состояние брожения казахстанского общества. На мой взгляд, падение нравственности не является следствием распространения религии, скорее наоборот. Порочная, безнравственная мораль, навязываемая обществу как некое нормальное состояние демократичного общества и рыночной экономики, вызывает протестные настроения, которые нередко принимают форму физического насилия и вооруженного противостояния.

http://www.ia-centr.ru/expert/14874/