Казахстан: Закон о религии ограничивает свободу

Религиозная жизнь Казахстана характеризуется сегодня двумя взаимоисключающими тенденциями. Власти в Астане преподносят республику как оплот толерантности, при этом всячески усложняя отправление культа для граждан, исповедующих верования, причисленные к разряду нетрадиционных.

В конце октября председатель Агентства РК по делам религий Кайрат Лама Шариф объявил об итогах годичного процесса, начавшегося с момента принятия осенью 2011 года вызвавшего неоднозначную реакцию закона о религии. Он предоставил религиозным конфессиям и общественным религиозным объединениям год на перерегистрацию по новым, ужесточенным правилам. Не перерегистрировавшимся грозило закрытие.

Результаты оказались поразительными: президент Нурсултан Назарбаев прежде с гордостью провозглашал, что в Казахстане сосуществует свыше 40 официально признанных конфессий, на деле же это количество сократилось примерно на 60 процентов - с 46 до 17. Около трети религиозных объединений предстоит ликвидация, так что из прежних 4551 организации теперь остается лишь 3088.

Кайрат Лама Шариф отметил, что закон направлен на укрепление регулирования процессов в религиозной сфере. Он настойчиво заявлял, что Казахстан, 70 процентов населения которого причисляет себя к мусульманам, а еще 25 процентов - к православным, «является для всего мира примером межконфессионального согласия».

Руководителям организаций из числа религиозных меньшинств пришлось пережить несколько нервозных месяцев в ожидании решения, прошли ли их организации процесс перерегистрации. Беседуя после яркой воскресной утренней службы в алматинской Евангельской христианской церкви пятидесятников «Сун Бок Ым», пастор Василий Шегай рассказал, что сначала его объединению отказали в перерегистрации, а вторая заявка оказалась успешной. Родственной же церкви теперь предстоит закрытие. По словам пастора, испытываемые им опасения, что новый закон «ущемит их права», не подтвердились. «К нам, христианам, относятся хорошо», - отметил он.

Астана подразделяет религии на «традиционные» (ислам, православие, римско-католическая церковь, иудаизм и буддизм) и «нетрадиционные» (широкий спектр менее крупных конфессий, включая последователей Свидетелей Иеговы, баптистов, кришнаитов, мусульман-ахмади и суфистов).

«Нетрадиционные» религиозные организации существовали в стесненных условиях и до принятия закона о религии, но сейчас рейды на места богослужений активизировались. В октябре пасторов протестантской церкви Астаны обвинили в доведении одного из прихожан до сумасшествия, в хранении литературы экстремистского содержания и потчевании верующих питьем, содержащим «галлюциногенные ингредиенты, вызывающие эйфорию». Верующих, обвиненных в нарушении закона, регулярно штрафуют.

Критики считают, что диспропорциональные шаги правоохранительных органов направлены против религиозных объединений, не замеченных в экстремистских намерениях, и опасаются, что карательные меры заставят некоторых из набожных мусульман уйти в подполье.

Новый закон устанавливает, на взгляд критиков, гораздо более высокий порог по числу членов религиозных организаций: минимум по стране 5 тысяч, по области - 500, на местах - 50 человек. Закон содержит положения о проверке религиозной литературы и ужесточает порядок подготовки духовенства. Закон не содержит запрета на ношение хиджаба, хотя официально это не приветствуется (по словам Назарбаева, ношение хиджаба не отвечает казахской традиции). Противоречивым аспектом закона является накладываемый им запрет на вознесение молитв в государственных, образовательных и военных учреждениях.

По словам ряда критиков, закон о религии может быть использован как инструмент осуществления Астаной контроля за тем, что должно являться частным делом граждан, а именно их личным решением, какую веру им исповедовать. Они также утверждают, что закон идет вразрез с международными обязательствами Казахстана по защите свободы совести.

http://www.ia-centr.ru/expert/14590/