Оранжевые тюльпаны
Идейное обоснование «цветных революций» пришло с Запада. Считается, что они представляют собой процесс смены «пророссийских» режимов на «антироссийские».
Кроме того, к событиям, родственным «цветным революциям», за пределами СНГ относят «бульдозерную революцию» в Югославии (осень 2000 года) и «кедровую революцию» в Ливане (весна 2005). Предтечами «цветных революций» обычно считаются антикоммунистические «бархатные революции» в Восточной Европе, имевшие место в конце 1980-х – начале 1990-х годов.
Данные процессы если и можно считать «революциями», то политическими, а не социальными. В случае успеха они приводят к смене руководства страны, но не общественного строя. Предлогом для них обычно становилось несогласие руководства оппозиции с итогами парламентских или президентских выборов.
«Цветные революции» в странах СНГ оказывались удачными, если их лидерами становились высокопоставленные чиновники, которые покинули исполнительную власть не ранее чем один избирательный цикл назад. Так, лидерами «оранжевой революции» на Украине стали бывший до 29 мая 2001 года премьер Виктор Ющенко и бывший вице-премьер правительства Юлия Тимошенко. Лидерами революции в Киргизии – бывший до 22 мая 2002 года премьер Курманбек Бакиев и экс-глава МИДа Роза Отунбаева. Лидерами «революции роз» в Грузии – бывший министр юстиции Михаил Саакашвили, а также занимавший пост главы парламента (законодательного органа) Зураб Жвания, рассматривавшийся незадолго до этого как возможный преемник президента Эдуарда Шеварднадзе.
Стоит отметить, что среди лидеров неудачных «цветных революций» обычно не было высших чиновников такого уровня. Дело в том, что высокопоставленные отставники такого уровня обычно успевали сохранить свои связи в высших эшелонах власти – если потеряли свою должность незадолго до «цветных революций». А ведь исход «цветных революций» зависел от того, достаточна ли опора действующего руководства страны в государственном аппарате для того, чтобы правящая группа могла противостоять давлению извне.
Важным фактором для победы «цветных революций» являлось наличие у оппозиции серьезной поддержки в одном из регионов страны. Для «оранжевой революции» на Украине таким регионом стал запад страны, а для «тюльпановой революции» в Киргизии – юг. Часто поиску региональной опоры для действий оппозиции способствовало культурно-историческое различие регионов. При этом ядром актива для уличных акций подчас становились националисты, а в руководстве оппозиции тон, как правило, задавали либеральные политики, подчас не чуждые национализма.
Неплохой основой для успеха «цветных революций» являлась поддержка со стороны электронных СМИ. Скажем, «оранжевым» оппозиционерам на Украине удалось получить доступ в эфир «5 канала».
В центре внимания СМИ всегда оказывались молодежные оппозиционные организации, участвовавшие в «цветных революциях»: «Пора» («черная» и «желтая») на Украине, «Кхмара» в Грузии, «Кел-Кел» в Киргизии, «Отпор» в Сербии и т.д. Впрочем, их роль в уличных акциях можно считать несколько преувеличенной.
Обычно «цветные революции» связывают с деятельностью зарубежных неправительственных организаций. Например, американского фонда «Поддержки демократии в Восточной Европе» (Support for East European Democracy, SEED), Международного республиканского института, Национального демократического института, Международного центра ненасильственных конфликтов, а также Международного института стратегических исследований в Лондоне.
Идейное обоснование «цветных революций» пришло с Запада. Одной из основополагающих работ стала книга Дж. Шарпа «От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения», изданная в 1993 году. Шарп рассматривает борьбу с незападно ориентированными государствами, как борьбу с диктатурой.
Считается, что «цветные революции» представляют собой процесс смены более или менее «пророссийских» режимов на «антироссийские». На самом деле, режим Шеварднадзе в Грузии никак нельзя назвать пророссийским – хотя бы потому, что при нем на территории Грузии располагались базы чеченских боевиков. Да и пограничные инциденты, в том числе с участием активистов молодежного крыла «партии власти» эпохи Шеварднадзе – Союза граждан Грузии, – уже тогда имели место. Что касается Киргизии, то, придя к власти в стране, президент Курманбек Бакиев и премьер Феликс Кулов декларировали очень лояльное отношение к России, зато гораздо более прохладно вели себя по отношению к Китаю, чье влияние сильно возросло в стране при предыдущем президенте Аскаре Акаеве.
Каковы же оказались итоги «цветных революций» в странах СНГ? Обычно принято говорить, что их проведение привело к «переходу от управляемой демократии к просто демократии» или «от бюрократической системы к менеджерскому капитализму». Однако события в странах, победивших «цветные революции», свидетельствует скорее о процессах, схожих с теми, за которые в России критиковали Владимира Путина.
Как и в России, там стали формироваться сильные «партии власти» («Единое национальное движение» в Грузии и «Ак жол» («Светлый путь») в Киргизии) и полуторапартийная система – со слабой разрозненной оппозицией. Весной 2005 года в украинском городе Каневе президент республики Виктор Ющенко, премьер Юлия Тимошенко и председатель Верховной Рады Владимир Литвин также договорились о выступлении на ближайших парламентских выборах единым блоком и о создании единой партии – но этим надеждам так и не суждено было сбыться.
Как и в России, там началось давление на регионы. Так, в Грузии серьезно урезали автономию Аджарии, а на Украине не только не была введена выборность губернаторов (о чем говорили некоторые политики в ходе «цветной революции»), но и начались разговоры об урезании автономии Крыма. В 2005 году за предложения о федерализации Украины под угрозой ареста оказался глава Донецкого облсовета Борис Колесников. На Украине, в Грузии и в Киргизии стал происходить передел собственности, по применяемым методам также часто близкий к российской практике.
«Цветные революции» привели и к ослаблению левого движения. Особенно ярко это видно на примере Украины. Если до «оранжевой революции» местная компартия (КПУ) была одной из самых влиятельных сил страны, то на президентских выборах 2004 года ее лидер Петр Симоненко набрал лишь около 5% голосов (четвертое место) вместо 22% с выходом во второй тур (в котором он получил уже 38% голосов!) на предыдущих. Конечно, главной причиной резкого ослабления КПУ стал разворачивающийся в последние годы общий кризис левого движения в странах СНГ. При этом «оранжевая революция» резко ускорила этот процесс. Противостояние между двумя группировками властной элиты, символами которой стали Ющенко и Янукович, поставило именно их в центр внимания общественности. Коммунисты уже не были ни главными оппозиционерами, ни главными защитниками интересов русскоязычного населения восточных и южных областей (эти лозунги перехватил Янукович).
Таким образом, «цветные революции» в странах СНГ стали более или менее удачными проводниками процессов, связанных с консолидацией правящих элит и укреплением центральной власти, которые начались в России в конце 1999 года. Тогда тоже имело место противостояние двух группировок правящей элиты (выразившееся на парламентских выборах 1999 года в противоборстве «Единства» и «Отечества – всей России»), но к аналогу «цветной революции» так и не привело.
Именно с этим и можно связать факт, что «цветные революции» в странах СНГ с 2005 года не заканчиваются победой оппозиции. Те страны, где слабый политический режим эпохи 90-х сменился более сильным и консолидированным режимом нового образца, оказались уже значительно устойчивее перед «цветными революциями». А вот на Украине процесс формирования такого режима и консолидации правящих элит не завершился до сих пор – поэтому здесь период политической нестабильности приобрел затяжной характер и превратился в подобие «перманентной цветной революции».
Нейжмаков Михаил
www.rabkor.ru