О перипетиях прохождения декрета по Акаеву

Само это правительство возникло на волне произошедшего народного восстания против режима президента К. Бакиева. Создание ВП, в составе которого на переходный период объединились руководители основных оппозиционных Бакиеву политических партий и движений, было вызвано чрезвычайными обстоятельствами и не основывалось в сложившейся ситуации на Конституции страны и ее законах. Это был самопровозглашенный орган государственной власти, прерогативы которого были установлены самими членами временного правительства. Разогнав законно действовавший в тот период национальный парламент, действуя в лучших традициях большевиков, ВП самозванно взяло на себя функции всех ветвей высшего государственного управления – исполнительной, законодательной и судебной власти. Так антидемократическим путем, в республике была установлена абсолютная власть узкой группы людей.

Деятельность самопровозглашенного правительства, не имевшая какого-либо отношения к Конституции и праву, зафиксировала сложившуюся в охваченной кризисом стране политическую реальность. С правительством Отунбаевой, а иной власти в стране не было, де-факто вступили в контакт руководители ряда государств и международных организаций. ВП провело 27 июня с.г. общенациональный референдум по новой Конституции республики, объявило об организации 10 октября выборов в национальный парламент. Путем референдума было принято решение об избрании Р. Отунбаевой на период до конца 2011 года президентом Кыргызской Республики. Было также сформировано новое правительство, которое именуется «техническим», его возглавила избранная на пост президента Отунбаева.

В новой Конституции КР от 27 июня 2010 года и в сопутствующем законе о введении ее в действие нет какого-либо упоминания о временном правительстве. Оно исчерпало предназначавшиеся ему функции, и было призвано после референдума и создания технического правительства прекратить свою деятельность. Однако властная инерция «временщиков» оказалась весьма высокой. Несмотря на то, что ряд членов ВП в связи с вступлением их партий в парламентскую гонку объявили о своей отставке из состава правительства, сам этот орган явочным порядком, и вопреки изменившейся ситуации все еще пытается осуществлять универсальные властные полномочия. Примером тому, в частности, стала попытка навязать обществу решение о лишении Первого президента Кыргызстана А. Акаева статуса экс-президента с одновременным снятием с него статуса неприкосновенности. Речь в данном случае идет о казусе, когда грубейшим образом нарушается новая Конституция КР, инициированная самими членами временного правительства.

По новой Конституции КР, равно как и по ранее действовавшим редакциям основного закона, а также согласно твердо установившимся международным политическим традициям решение вопросов о президентской власти (отрешение от должности, лишение неприкосновенности и т.д.) повсеместно относится к исключительной компетенции представительных ветвей власти (парламенты и другие аналогичные органы) с должным участием высших судебных органов, в частности, конституционных судов и их аналогов. Какими бы чрезвычайными и сверхполномочными правительства ни были, они не имеют права решать вопросы президентства. В этом свете декрет ВП от 12 августа по поводу Акаева был подписан в грубейшее нарушение Конституции КР, и потому по своей правовой сути является ничтожным, не имеющим законной силы. Председатель ВП Отунбаева превысила свои полномочия, действовала в обход вступившей в силу новой Конституции страны. Характерно и то, что она, будучи президентом, формально выступает ныне в роли руководителей двух правительств – временного и технического. Подобное правительственное двоевластие вряд ли способствует преодолению явлений внутриполитического хаоса, из которого республика все еще не вышла.

Наблюдатели, осведомленные о перипетиях довольно длительного прохождения декрета об Акаеве в правительстве, хорошо знают, что его главным инициатором и неистовым лоббистом был вице-премьер, правительственный куратор силового блока А. Бекназаров. Борьба с Акаевым стала в последние годы идеей фикс его деятельности на всех постах, которые тот занимал. Будучи Генпрокурором в бакиевские времена, Бекназаров предпринимал активные шаги по возбуждению против Акаева множества уголовных дел. Все они оказались беспочвенными. Даже практически карманный для Бакиева национальный парламент отклонил бекназаровские поползновения и не нашел законных оснований для лишения Акаева статуса экс-президента со снятием с него права на неприкосновенность. Пользуясь возникшими в стране после апрельского народного восстания неурядицами, слабостью государственной власти, Бекназарову удалось опросным путем получить под декретом достаточное количество подписей, хотя ряд членов ВП отказались его подписать из-за принципиального несогласия. То, что в данном вопросе превалирующую роль играли не национальные интересы, а субъективный фактор, чрезмерная личная заинтересованность и ангажированность А. Бекназарова еще больше ставит под вопрос правовые основы принятого декрета.

О чрезмерной торопливости

Обращает на себя внимание торопливость, с которой через правительство «проталкивался» декрет об Акаеве. Если бы речь шла о принципиальной позиции основного состава ВП, то, казалось бы, наилучшим способом решения данного вопроса была бы его передача на рассмотрение нового состава национального парламента, который будет избран 10 октября. Речь шла бы об оттяжке рассмотрения данного вопроса максимум на 2-3 месяца. Тем не менее, новый виток антиакаевской кампании был развязан. И это не случайно. Роль сыграли политические мотивы, связанные с попытками некоторых влиятельных «временщиков» обеспечить для себя дополнительные преимущества в разгорающейся предвыборной гонке за депутатские места в новом парламенте. Не менее важной подоплекой служит стремление создать в обществе новый очаг острых политических дискуссий вокруг темы Акаева и тем самым увести его в сторону от преступных ошибок, совершенных после апреля самим временным правительством. Внутренние склоки в борьбе за власть затмили для ВП наиболее жгучие проблемы жизни страны и ее граждан. На совести временного правительства остается кровопролитный конфликт на Юге республики с тысячами человеческих жертв, разгромом и разорением городов Ош и Джалал-Абад. ВП не могло не знать о надвигающейся опасности межэтнического пожара, но не предприняло надлежащих мер по его предотвращению.

Основным раздражительным мотивом для принятия этого документа стала гражданская позиция Акаева, касающаяся его оценки происходящих ныне в республике процессов. Во втором абзаце декрета, в частности говорится о «многочисленных интервью А. Акаева после апрельских событий 2010 года», о носящих «провокационный характер» его заявлениях, якобы направленных «на ухудшение общественно-политической ситуации в республике». Составители декрета считают это «сигналом для деструктивных действий «третьей» силы, жаждущей реванша». Еще в марте 2005 года А. Акаев официально заявил об отказе от политической деятельности. В интервью и статьях на тему о событиях в Кыргызстане А. Акаев выражает свою гражданскую позицию, на что он имеет полное право.

Беспочвенность обвинений

В декрете временного правительства чуть ли не рефреном проходит мысль о государственной измене А. Акаева. Чудовищно, что подобное обвинение высказывается в адрес Первого президента республики, который успешно провел свою страну через самый сложный в ее современной истории первоначальный период постсоветского развития. Лишь быстро и эффективно проведенные на волне общенационального подъема коренные рыночные преобразования, земельная реформа с передачей земли в руки сельхозпроизводителей, введение – первыми среди стран СНГ – национальной валюты, реформа системы местного самоуправления, ключевые преобразования в духовной сфере и др. позволили новому независимому кыргызскому государству преодолеть тягчайшие постсоветские испытания и начать продвижение вперед. Особенно весомой в тот критический период были помощь и поддержка со стороны России.

Быстрый поворот Кыргызстана к новой жизни был признан и в мировом сообществе. После отставки А. Акаева его преемники получили в 2005 году благополучную страну, с устойчивой экономической и плюралистической политической системой.

Узурпация власти.

Обратимся далее к тексту декрета, с тем, чтобы шаг за шагом раскрыть беспочвенность высказанных в нем обвинений в адрес А.Акаева. Обвинения в этой части связываются с пересмотром Конституции Кыргызской Республики, якобы в угоду личным интересам А.Акаева. Подобная трактовка не учитывает суть происходивших в республике в постсоветский период процессов. Сходная с Кыргызстаном ситуация складывалась и в других постсоветских странах, большинство из которых также столкнулось с необходимостью принятия новых редакций Основного закона. В условиях Кыргызстана первая Конституция 1993 года, принятая на волне постсоветского демократического романтизма, в свете новых политических и социально-экономических реалий, предстала перед необходимостью ее адаптации к изменившимся условиям. Если вспомнить превалировавшие в кыргызском обществе в 90-х годах тенденции в политических дискуссиях, то легко убедиться, что линию на совершенствование Конституции КР поддерживали наиболее влиятельные политические силы и институты гражданского общества. Заметим при этом, что гражданское общество в Кыргызстане в постсоветский период было наиболее активным, если не сказать – воинственным, по сравнению с другими странами СНГ. В его составе насчитывалось по состоянию на 2005 год около 5 тысяч неправительственных организаций. Требования общества в первую очередь относились к более четкому и полному отражению в Конституции вопросов о разделении компетенций между различными ветвями власти, о защите прав человека и гражданских свобод и т.д. Именно они получили исчерпывающее отражение в пересмотренной редакции Конституции КР.

Главное же состоит в другом: в те годы изменения в основной закон вносились в полном соответствии с действовавшими конституционными нормами, после обсуждения спорных проблем на представительном Конституционном совещании с деятельным участием полномочных представителей национального парламента, политических партий и общественных движений, институтов гражданского общества, а также заинтересованных групп граждан из состава национальных сообществ, творческой интеллигенции, аксакалов, молодежи и др.

В конечном счете новая редакция Конституции выносилась на рассмотрение общенационального референдума, в ходе которого решающее слово принадлежало народу как высшему носителю власти. Таким образом, процедуры принятия новой Конституции осуществлялись с полным соблюдением общепризнанных в мировом сообществе норм демократии.

Последовавшая после мартовского 2005 года госпереворота конституционная чехарда, ставшая «притчей во языцах» во всем мире, явилась порождением бакиевской власти. Проблема узурпации власти относится не к А. Акаеву, а к его преемникам. Это особенно продемонстрировали действия Бакиева, попытавшегося превратить Кыргызстан в государство ханского типа с наследственной семейной властью.

Пограничное размежевание с Китаем и Казахстаном.

После распада СССР с трудностями в урегулировании пограничных споров и конфликтов столкнулись практически все новые независимые государства. К Кыргызстану эта проблема перешла в наследство от Советского Союза. Острота ее была особенно велика в связи с тем, что Тянь-Шанский участок кыргызско-китайской границы имел протяженность около 1100 км. Для такой малой страны, как Кыргызстан это представляло тяжелейшую проблему. Нерешенность пограничного вопроса в высшей степени тормозила установление добрососедских отношений двух стран, подрывая экономическое сотрудничество. После трудных и вязких переговоров с участием наиболее опытных экспертов данная проблема была урегулирована в два этапа – в 1996 и 1999 годах. Дело завершилось подписанием двусторонних межгосударственных соглашений. Оба договора о пограничном размежевании с Китаем были в установленном порядке ратифицированы парламентом Кыргызстана и вступили в законную силу со дня обмена ратификационными грамотами. Как свидетельствуют сами участники переговоров, в случае спора о территории вокруг перевала Бедель Китай отступил от бескомпромиссной позиции и пошел на крупную уступку, отдав Кыргызстану 70% спорной территории.

В кыргызско-китайских отношениях разрешение пограничных споров с должным учетом национальных интересов Кыргызстана стало прорывом, носило в высшей степени позитивный характер. То же самое относится и к вопросу о кыргызско-казахстанском пограничном размежевании.

Вызывает удивление, что Р. Отунбаева, пребывая длительное время, начиная с советских времен, на посту министра иностранных дел Кыргызстана и хорошо зная суть проблем пограничного размежевания с соседями, сохранила в тексте декрета этот раздел. Она не может не знать о том, что реанимация пограничных споров вокруг вопросов, урегулированных ранее законным путем, способна породить конфликтную ситуацию в отношениях Бишкека с Пекином и Астаной и тем самым нанести существенный ущерб национальным интересам Кыргызстана. Это может негативно отразиться на обстановке в Шанхайской Организации Сотрудничества. Тема пограничного размежевания, как показывает практика (Грузия, Азербайджан, Армения, Молдова и др.), никогда не остывает и в случае ее возгорания вследствие безответственных действий государственных деятелей способна привести к событиям с непредсказуемыми последствиями.

Расстрел мирного населения в Аксыйском районе.

В декрете используется выражение об этом расстреле, как якобы «учиненном» А.Акаевым, что является, мягко говоря, беспочвенным. Как действующий в тот период президент А.Акаев не отдавал каких-либо приказов и распоряжений о применении в Аксы силы. Это доказано неоднократными проверками Генеральной прокуратуры и иных органов, занимавшихся расследованием произошедших на Юге республики в феврале 2002 года трагических событий. Жизнь подтвердила, что руководствуясь твердыми гуманистическими убеждениями и принципами демократии, А.Акаев всегда выступал против применения оружия против своих соотечественников: в самый критический для него день 24 марта 2005 года, когда встал вопрос о власти, страна избежала кровопролития.

Имущественные и финансовые обвинения.

В данном вопросе временное правительство идет по пути, проторенному пять лет назад Бакиевым. Как известно, в марте 2005 года К. Бакиев и его ближайшее окружение, куда входили Р. Отунбаева и А. Бекназаров, поставили вопрос о выявлении принадлежащего в республике семье Акаевых имущества. С целью поиска акаевской недвижимости и иных богатств была создана и наделена чрезвычайными полномочиями правительственная комиссия во главе с первым вице-премьером правительства Д. Усеновым. Последний, кстати, уже объявлен бывшими соратниками в розыск за преступления перед государством. После почти годичной работы комиссии не удалось найти предприятий и иных значимых объектов недвижимости, принадлежащих семье Акаевых.

Заключительные положения.

Анализ декрета Временного правительства от 12 августа не дает каких-либо оснований считать, что этот документ является полноценным с юридической точки зрения и основывается на проверенных фактах. Было бы точнее определить этот декрет как сугубо политизированный документ, составители которого вряд ли рассчитывают на реальный эффект от его выхода в свет.

А. Акаев известен в России как ее верный друг. Именно им высказаны крылатые слова «Россия дана нам Богом и историей». По его инициативе в 2004 году была открыта новая российская авиационная база на кыргызской территории в г. Канте. В июле 2000 года вместе с В. Путиным он подписал Декларацию о вечной дружбе, союзничестве и партнерстве между Кыргызстаном и Россией. Будучи избранным иностранным членом РАН А. Акаев своими новыми научными трудами, а также профессорской деятельностью в МГУ им. Ломоносова способствует развитию российской фундаментальной науки.

Президентство А. Акаева выпало на самый сложный период в современной истории Кыргызстана. Строить новое государство и решать кардинальные по значимости созидательные проблемы пришлось на ходу. Дело не обошлось без ошибок и издержек – и крупных и мелких. Однако, попадая в сложные ситуации, он не прибегал к волюнтаристским единоличным решениям, не переродился в автократа, как это пытались представить его недоброжелатели. Он всегда искал и находил демократичные способы решения возникающих проблем. И «островок демократии» в Кыргызстане действительно существовал, и по приказу президента не расстреливали соотечественников. Межнациональное согласие было нормой жизни. После ухода А. Акаева Кыргызстан потерял вектор позитивного развития, а годы правления К. Бакиева положили начало фактическому разрушению основ кыргызской государственности. Нынешние события и действия новых властей также не вселяют большого оптимизма. Это, наверное, и есть водораздел между акаевским и последующими временами.

Аскар Сарыгулов, министр правительства Кыргызской Республики в 1990-х годах, посол КР в ФРГ в 2001-2005 гг.