"Мы не собираемся строить военную базу в Таджикистане"

— Какова была повестка вашего визита в Таджикистан и Россию?

— Главной целью моей поездки в Душанбе была встреча с руководством Таджикистана. Мы провели первый за шесть месяцев обзор наших ежегодных двусторонних консультаций, который начали зимой во время визита главы МИД Таджикистана Хамрохона Зарифи в Вашингтон. Чтобы проверить результативность нашей работы по выбранным направлениям, мы решили провести эти консультации. Они позволят нам понять, что уже сделано и над чем еще необходимо работать. Я встречался с президентом Эмомали Рахмоном, главой МИДа, другими чиновниками. Это была также отличная возможность встретиться с представителями гражданского общества, международных организаций и сказать людям, что США готовы работать с правительством Таджикистана для того, чтобы помочь этой стране стать более свободной, безопасной и богатой.

Что касается России, то это был мой первый визит в Москву в должности помощника госсекретаря по этому региону. Мы очень довольны тем уровнем сотрудничества, который в последнее время достигнут между США и Россией, особенно в Киргизии, которая была приоритетом для наших стран. Сейчас у нас действительно необычайно тесное взаимодействие на всех уровнях: от президентов до посольств. Сейчас мы бы хотели развить это сотрудничество и в отношении Киргизии, и в отношении других проблем в регионе. У меня были очень продуктивные переговоры с заместителем главы МИДа Григорием Карасиным и другими российскими коллегами.

— Одна из провозглашаемых целей США в Таджикистане — это укрепление безопасности, для чего Вашингтон собирается открыть там учебный центр. Что это будет за объект?

— Спасибо за вопрос — это отличная возможность для нас все объяснить, потому что по этой проблеме возникало недопонимание. Прежде всего, мы не строим военную базу в Таджикистане и не собираемся этого делать. Центр, о котором вы говорите, будет готовить не военных, а специалистов по борьбе с наркотрафиком. Пресечь поток наркотиков в Россию из Афганистана через Таджикистан и другие регионы Центральной Азии — это важная общая цель и для нас, и для России, и для правительства Таджикистана. Так что работать в этом направлении — в наших общих интересах.

— Если вы говорите о совместных действиях, то готовы ли США, например, допустить в этот центр российских специалистов?

— Не будем бежать впереди паровоза. Мы ведь еще даже не построили этот центр! Давайте сделаем это, а потом будем обсуждать, как можно сотрудничать с Россией.

— Каковы сроки реализации проекта и размер американских инвестиций?

— Мы будем обсуждать эти детали в течение ближайших месяцев, так что сейчас я не готов назвать точные сроки или суммы. Прежде нам надо обсудить это с правительством Таджикистана.

— А место для центра вы уже выбрали?

— Я не намерен вдаваться в детали. Я уже сказал по этому центру все, что мог.

— Давайте тогда перейдем к Киргизии. Как США оценивают ситуацию в этой стране?

— Киргизия — важный приоритет для США в регионе. Ситуация там по-прежнему очень нестабильна после насилия, случившегося недавно. У США несколько приоритетов, главный из них — оказать содействие правительству и помочь всем тем, кто был вынужден бежать в результате событий на юге. Почти 400 тыс. человек вынуждены были покинуть свои дома, около 100 тыс. бежали в Узбекистан, еще больше стали беженцами внутри самой Киргизии. США были на переднем краю, оказывая гуманитарную помощь и предоставляя продукты питания. Эта часть нашей миссии подходит к концу, поскольку все больше людей возвращается в свои дома. Теперь главная задача — предоставить всем им укрытие, помочь узбекам, чьи дома были разрушены в Оше и Джалал-Абаде, отстроить их заново, или хотя бы отремонтировать их, чтобы было где встретить зиму.

Мы также уделяем большое внимание укреплению безопасности в Киргизии. Мы поддержали планы ОБСЕ направить на юг полицейскую миссию — это может сыграть важную роль в обучении местной полиции, а также предоставить определенные гарантии местным узбекам, которые по-прежнему живут в страхе. Ведь люди, которые ответственны за насилие, до сих пор не найдены и не переданы в руки правосудия. Вот почему мы поддерживаем усилия провести и внутреннее, и международное расследование причин насилия, чтобы все виновные были наказаны. Мы поддерживаем усилия господина Кильюнена (спецпредставитель Парламентской ассамблеи ОБСЕ по Центральной Азии Киммо Кильюнен.— “Ъ”), которого президент Роза Отунбаева попросила сформировать международную комиссию по расследованию тех событий. Мы как раз обсуждаем с властями Киргизии, как мы можем этому помочь.

Наконец, мы помогаем властям Киргизии в подготовке к парламентским выборам, намеченным на 10 октября. Мы считаем, что это очень важная возможность провести, как мы надеемся, справедливые и честные выборы. Хочется, чтобы выборы прошли мирно и в них смогли принять участие все граждане. Это важная возможность для укрепления демократии в Центральной Азии.

— А как вы оцениваете июньский референдум по принятию новой Конституции? Многие наблюдатели говорили, что на юге он прошел далеко не безупречно.

— Я бы не стал оценивать ситуацию столь пессимистично. Учитывая масштаб тех трудностей, с которым правительству пришлось столкнуться при организации голосования, им стоит отдать должное. Явка была довольно значительной, а сам референдум помог сформировать легитимную власть, что было крайне важно. Мы сейчас тесно работаем с президентом Отунбаевой, чтобы помочь ей справиться с многочисленными вызовами.

— США сотрудничают с Россией в Киргизии?

— У нас почти нет там совместных проектов, но мы очень тесно координируем наши действия на всех уровнях. Президенты Медведев и Обама выступили с совместным заявлением по ситуации в Киргизии, у нас очень плотная работа на уровне посольств в Москве, Бишкеке и Вашингтоне, мы сотрудничаем с российским спецпредставителем Владимиром Рушайло. Также мы работаем с Казахстаном, который является действующим председателем ОБСЕ, с ЕС и другими важными игроками.

— Журнал "Русский Newsweek" сообщал о том, что в дни ошской трагедии США просили Россию отправить в Киргизию свои войска и обещали обеспечить контингенту широкую поддержку в ООН. Такие переговоры имели место?

— Конечно. В тот период у нас шли интенсивные переговоры, было очень тесное сотрудничество с Россией. Но я предоставлю российским чиновникам комментировать то, что Россия решила делать или не делать тогда. И, кстати, одна из причин, почему мы уделяем такое внимание полицейской миссии ОБСЕ,— это как раз гарантии стабильности, которые эта миссия может предоставить узбекскому населению и, если честно, отпугивание сил, ответственных за насилие.

— США уже обсуждали с киргизскими властями дальнейшую судьбу американского транзитного центра в «Манасе»?

— Мы очень ценим ту поддержку, которую президент Отунбаева и ее коллеги оказывают центру в «Манасе». Это по-прежнему крайне важный для нас центр, поскольку многие наши солдаты используют его по дороге в Афганистан и обратно. Мы очень ценим ту поддержку, которую высказывали центру в «Манасе» президент Медведев и российское правительство. Мы бы очень хотели сохранить его там, но это будет суверенное решение нового правительства. И я совсем не хочу что-либо предсказывать. Но я бы не стал преувеличивать значение этого центра для США. Наша главная задача — поддержка выборов 10 октября и восстановление демократии в Центральной Азии, а также помощь людям справиться с многочисленными вызовами в сфере безопасности и экономики. Если мы сможем сохранить доступ к транзитному центру — будет здорово. Но мы готовы рассмотреть и альтернативные варианты.

— И что это за варианты?

— Я не хочу об этом распространяться.

— Когда в прошлом году тогдашний президент Киргизии Курманбек Бакиев собирался закрыть базу в "Манасе", США удалось сохранить этот объект путем увеличения платежей. Вы готовы сделать то же самое и на сей раз?

— Я не буду предвосхищать будущие переговоры. У нас есть действующее соглашение, и мы надеемся, что оно будет работать и при новом правительстве. И мы готовы будем вступить в переговоры с новыми властями в любое время, если они сочтут это необходимым.

— При президенте Бакиеве США планировали открыть военный тренировочный центр на юге Киргизии. Эти планы еще в силе?

— Мы все еще обсуждаем эту идею, но пока не приняли решения. Мы будем решать этот вопрос уже с новым правительством.

— Я так понимаю, что, по крайней мере, для США эти планы актуальны?

— Это опять-таки никакая не база, а центр для подготовки киргизских военнослужащих. Поэтому логично, что мы хотим дождаться формирования нового правительства. Тогда мы сможем выслушать пожелания властей Киргизии, где этот центр должен располагаться, и какого рода подготовка необходима.

— В Москву в последнее время зачастили киргизские политики, которые мечтают занять ответственные должности в новом правительстве и хотят добиться расположения Москвы. А США с ними общаются?

— У нас были очень тесные связи со всеми членами временного правительства. И сейчас мы продолжаем поддерживать контакты с максимально широким кругом лиц. Но у США нет какого-то одного кандидата, которого мы поддерживаем. Наш интерес заключается в поддержке процесса свободных и справедливых выборов, который поможет восстановить демократию в Киргизии.

— При Джордже Буше, да и при Билле Клинтоне, США активно поддерживали строительство трубопроводов из Центральной Азии в обход России. Эта задача сохраняется в списке приоритетов и сейчас?

— Мы поддерживаем различные трубопроводы, которые позволят транспортировать углеводороды из Центральной Азии. Транскаспийский проект — это одна из возможных идей. Мы поддерживаем ее в принципе, но финальное решение о судьбе этого проекта будет принадлежать правительствам Туркмении и Азербайджана.

— ЕС недавно выступил посредником между Баку и Ашхабадом, чтобы они поскорее договорились по этому вопросу. Вы помогаете европейским коллегам?

— У нас есть спецпредставитель по энергетике Центральной Азии Ричард Морнингстар, который активно ездит по региону и поддерживает связи и с местными правительствами, и с ЕС. И повторюсь: мы поддерживаем самые различные проекты.

— А проект газопровода из Туркмении в Индию через Афганистан и Пакистан вы поддерживаете?

— Мы слышали о том, что недавно Туркмения и Афганистан подписали рамочное соглашение по этому проекту, но деталей пока нет. Я думаю, что этот проект еще находится на предварительной стадии и необходимо проработать многие детали. Например, точный маршрут трубы, вопросы безопасности и привлекательности проекта для инвесторов. Хотя идея в принципе неплохая. Окончательное решение должны принимать правительства вовлеченных в проект стран.

— Недавно туркменский президент Гурбангулы Бердымухамедов называл американские компании в числе главных претендентов на получение месторождений на шельфе Каспия. Какую поддержку Вашингтон оказывает этим компаниям?

— Разумеется, администрация США поддерживает усилия наших компаний по развитию бизнеса в Туркмении. У них есть огромный опыт по добыче нефти и на суше, и на шельфе. У нас есть особые процедуры, в соответствии с которыми компания просит администрацию отстаивать свои интересы. Мы смотрим, одна ли это компания из США, или там есть другие наши фирмы, а затем Министерство торговли принимает решение, будем мы помогать одной компании или всем сразу, чтобы не ущемить интересы какой-либо американской фирмы.

— Центральная Азия была полем столкновений для команд президентов Путина и Буша. Поменялось ли что-то при Дмитрии Медведеве и Бараке Обаме?

— Мне кажется, да. Мы очень удовлетворены перезагрузкой. Примеров координации наших действий сейчас много, например, взять ту же Киргизию. Но мы намерены сотрудничать и в других странах региона. Оценки ситуации в регионе у нас во многом совпадают, и я надеюсь, появится больше возможностей работать вместе.

АЛЕКСАНДР ГАБУЕВ Ъ-Online, 06.09.2010