ЦАРское дело

Данная тема всплыла еще в конце минувшего года, когда по неясной причине  многие эксперты, как местные, так и зарубежные,  вдруг решили поразмышлять о будущем нашего региона. Если вычленить основные сценарии, которые они сочли достаточно серьезными для обсуждения, то таковых оказалось пять. Первый, это интеграция Кыргызстана в создаваемое ныне Россией евразийское экономическое пространство. Этот вариант почти единогласно признан самым выгодным, желанным и приемлемым. Но есть и другие. К примеру, уход Кыргызстана под,  т.н. китайский протекторат с последующим поглощением  его как государства. Такое мало кому нравится, кроме разве что самих китайцев, ибо судьба Синьцзяна, Внутренней Монголии и Тибета  -  слишком печальна, чтобы желать ее  повторения только уже с нашим участием. Третий, это переориентация на заокеанских партнеров, которая с неизбежностью означает экспоненциальное ухудшение отношений с Россией, сворачивание всех промышленных проектов и с неизбежностью - новая революция, после которой вопрос о будущем встанет вновь. Четвертый – красное знамя, меняется на зеленое. Иными словами, к власти приходят ультраправые исламские радикалы, благодаря пылу которых республика в течение пары лет превратиться в Афганистан  времен муллы Омара.

Но есть и пятй, который очень приглянулся намедни одной «российской» организации «Таджикские трудовые мигранты», которая даже направила письма президентам КР, УзР, РТ, РК и ТР, в которых  призвала их к объединению в некое новое политическое образование. Названия они не придумали  (ради удобства назовем эту гипотетическую страну, которая должна получиться, если вдруг мечта авторов письма сбудется – Центрально-Азиатская Республика – авт.).

Есть ли хоть малейший шанс на то, что она может возникнуть? Эксперты, рассуждавшие на эту тему,  в принципе такую вероятность допускают, но считают подобный сценарий самым нереалистичным. Главная причина – они не видят силы, которая смогла привести Бишкек, Астану, Ташкент, и прочих под один флаг и герб. Авторы письма, впрочем, сделали попытку назвать такую – ислам.

Однако, по мнению директора Центра перспективных исследований Сергея Масаулова, несмотря на то, что в регионе,  действительно,  большая часть населения исповедует ислам  суннитского толка и является приверженцами одной и той же школы шариатского права, т.н. ханафитского мазхаба, уповать на магометанство как на консолидирующий фактор не стоит. Отчасти из-за того, что это,  вообще,  не может стать  основой скрепления государства, но самое главное – политический ислам имеет очень опасную тенденцию радикализовываться, а приобретя такое качество, уже не идет ни на какие диалоги,  столь необходимые для любой интеграции.

Есть и еще одна причина. По мнению исследователя британского университета Ньюкасла Алишера Хамидова,  в Кыргызстане имеет место очень сильная конкуренция в религиозном секторе. Проще говоря – культы, секты, движения больше заняты борьбой друг с другом за паству и не утруждают свои умы глобализационными проектами.

Но интересна даже не столько судьба  нашей гипотетической Центрально-азиатской республики, сколько само  появления подобных идей, которые  вбрасываются в информационное пространство. Те,  кто,  вообще,  интересуется геополитикой, наверняка увидят странное сходство обсуждаемой нами идеи с американским проектом большая Центральная Азия, хотя последний конечно намного сложней и многограннее. Говоря простым языком, он предполагает создание некоего политико-экономического объединения, включающего в себя,  по некоторым сведениям,  даже Афганистан. Создание Большой центральной Азии позволит Соединенным Штатам не только вырвать здешние государства из объятий России и Китая, но и окончательно закрепиться в регионе,  превратив его в свой протекторат.

Не исключено, что в инициативе объединения региона  мы имеем дело как раз с рекламой «Большой Центральной Азии», которая взамен девальвированного откровенного проамериканизма станет знаменем антироссийской политики в регионе. Если принять к сведению, что,  по оценкам Масаулова,  именно в этом году ожидается выход на арену политического ислама, то становится очевидно, кого янки хотят сделать проводником этой идеи и почему уже сейчас о нем стали говорить не как о форме мировоззрения, а об инструменте геополитической консолидации.