О чем говорят «оперативки» МВД, и к чему приведут реформы силовых структур в КР?

Совет обороны на днях принял решение о реформировании всей правоохранительной системы. Тема эта до сих пор вызывает неоднозначные отклики. Свою позицию по данному вопросу редакции «Вести.kg» озвучил экс-глава МВД КР Феликс Кулов.


Феликс Шаршенбаевич согласился с тем, что среди  тех же сотрудников правоохранительной  сферы нет единодушного мнения по тем мерам, которые принял Совет Обороны по реформированию силовых структур. И особо подчеркнул, что с учетом занимаемых ранее должностей ему эта тема небезразлична.


- Хочу  сразу же оговориться - я не намерен на основе той скудной информации, которой мы все располагаем, критиковать и делать преждевременные выводы. Как я понял,  это решение пока на уровне концептуальных ориентиров. Для выхода на стадию практической реализации понадобится определенное время. Ну, например, высказано предложение о создании  Академии права (причем даже с названием   еще не определились), где будут обучать не только сотрудников МВД, но и представителей  других силовых ведомств.


Перестроить весь учебный процесс для всех видов силовых структур, как мы все прекрасно представляем, за один день новой Академии не удастся. Сейчас на базе действующей Академии МВД люди  получают высшее образование. Если я правильно понял, планируется в Академии права обучать людей уже имеющих высшее образование. Сами понимаете , что в таком случае это уже будет полностью другой тип учебного заведения, где не надо учиться 4-5 лет. Это будет больше похоже на курсы «Выстрел». Значит и программа должна быть кардинально  пересмотрена. Поэтому, хочу повториться, надо услышать от авторов перестройки более вразумительные пояснения, прежде чем заниматься критиканством, - говорит Кулов.


Феликс Шаршенбаевич ответил критикующим секретаря Совета обороны Темира Джумакадырова за предложенную реформу  очень просто - сколько людей, столько и мнений.  Тем более, что для критики большого ума и образования  не надо.


- Так, что советую по философски  реагировать на некоторые статьи некоторых журналистов. А то, что я буду говорить считайте моими пожеланиями.  Если, что-нибудь из сказанного поможет общему делу, буду рад. Поэтому в тезисном  виде попытаюсь поделиться своими  соображениям. 


Кыргызстан небольшая страна, и мы не можем позволить себе то,  что могут    крупные державы.  Исходя из этого посыла применительно к силовому блоку первый шаг у нас уже был сделан с созданием Генерального штаба Вооруженных Сил Кыргызской Республики, объединившего под единым началом все имеющиеся военизированные формирования. Наша военная доктрина полностью построена на оборонительных  принципах. Следовательно, предстоит научить тех, кто носит на плечах погоны, слаженно взаимодействовать  со своими боевыми коллегами, выполняя при этом свои специфические  задачи, адекватно реагируя  на появляющиеся  новые ситуации  и вызовы. Вопрос: где учить, как и кому?  


 Приведу пример из собственного опыта. В Высшей школе МВД СССР и Академии МВД СССР, в которых я учился,  были такие предметы, как борьба с диверсионно-разведывательными  группами (ДРГ) противника, создание и руководство сводными вооруженными отрядами  во время боевых действий на закрепленной территории, организация гражданской обороны на случай ядерного удара и другие специальные дисциплины. Сегодня стало очевидно, что нас готовили к другой войне. Еще Уинстон Черчилль подметил: «Генералы готовятся к прошлой войне».  Общие принципы организации и планирования за прошедшее время не сильно изменились, но вместо ДРГ противника, угроз ядерной атаки появляются различные экстремистские и  подпольные   организации, шахиды-смертники,  гибридные войны  и т.д. и т.п. Значит, надо не только перестраиваться, но и стремиться быть на шаг впереди всех этих новых угроз. Вспомним войну в Афганистане, когда советские войска столкнулись с новой для себя ситуацией, при которой  лобовые противостояния  с противником были не очень часты, так как враг использовал партизанскую тактику точечных ударов.. В итоге пришлось срочно создавать специальные подразделения «Каскад» при КГБ СССР, а при МВД СССР – «Базальт», которые, в отличие от командиров советской армии знали, как проводить так называемые чекистско-войсковые операции в сочетании с агентурно-оперативными мероприятиями.  Попутно замечу, что мой родной брат Диас (подполковник запаса) был трижды в Афганистане, в том числе, начиная с самого первого состава «Каскада», и награжден двумя боевыми орденами Красная звезда. Наверное, это о чем-то говорит.



А учитывая появление новых вводных, предстоит  создать для наших силовиков  современный тип учебного заведения (скорее это должны быть специализированной курсы), где они будут  проходить специальную и военную подготовку с учетом возникающих реалий. Мы не можем позволить  себе формировать при каждом силовом министерстве крупные спецподразделения. Отсюда реализация принципов универсализации и унификации являются, как никогда прежде, остро- актуальной задачей. 


Возвращусь к вопросу о преобразовании Академии МВД. Вообще смысл и цель  любой реформы в том, чтобы прежде чем поломать, надо вначале построить.  Академия МВД КР была создана на базе Высшей школы МВД. Название «Академия» показалось  кому-то более престижным. Но, по большому счету, поменяли только название. Может, у меня уже устарелые взгляды, но я очень плохо представляю себе кадрового сотрудника МВД, ГКНБ, ГСИН и других служб, которые не умеют обращаться с оружием, не знают, что такое воинская дисциплина, слаженность действий в боевых порядках, работа в строю и др. Этому факультативно трудно научить. Такие навыки и умения молодой человек может получить и закрепить в учебном заведении, образно говоря, с «казарменным режимом проживания и отрывом от производства и домашних пирогов».


Во времена СССР, когда мы были в составе великой державы, за нас думали и планировали в другом месте, теперь надо действовать самостоятельно и  ответственно. Не дай Бог случись что, никакой «чужой дядя» под пули впереди нас не пойдет.



В  учебном заведении МВД сегодня должны помимо юридических и специальных предметов, преподавать и  боевые дисциплины. Из его стен должны  выходить универсалы. По-другому нельзя. Время другое, страна стала другой, угрозы другие. Но если для работников МВД пока еще есть своя  Академия, (где тоже надо пересмотреть программы ), то для других, но не всех, только краткосрочные курсы-ликбезы. Одним словом, если ограничиться созданием Академии права, значит решить только часть проблемы. Я бы предложил не трогать Академию МВД, а Академию права, если она так нужна, создать, как вариант, на базе существующей Юридической Академии или, в целях экономии, при Академии МВД, но не вместо нее. Например, при высших учебных заведениях  ФСБ, Минобороны, МВД России есть специальные факультеты,  где учатся граждане других государств. По этой аналогии можно  при нашей Академии МВД создать, предположим, Высшие курсы для различных силовых структур. В любом случае, такой реформе должны предшествовать широкие дискуссии с участием не только действующих сотрудников силовых структур, но и ветеранов, которые могут  позволить себе откровенные высказывания, без оглядки на какое-нибудь начальство,  и озвучивать то, что не могут сказать, но о чем думают их работающие преемники.


Что касается передачи следствия  в ГКНБ и ГСБЭП (Финпол).


Логика такого решения очевидна: нельзя в одних руках держать надзор за следствием и  следственный аппарат. В России Следственный комитет самостоятелен от Генпрокуратуры и напрямую  подчиняется президенту. На мой взгляд, это более удачное решение.


Около года назад, я внес предложение в Правительство о создании при МВД Следственного комитета, но не трогая следственные  аппараты других ведомств (к сожалению, в предлагаемой реформе этот вопрос не был затронут). Такое  предложение появилось не случайно. Сегодня следователи  зависят от начальников УВД, РОВД. В погоне за  высокими процентами раскрываемости, следователей  подчас заставляют давать искаженные отчеты, попросту говоря, обманывать. Поэтому следователи должны быть выведены из подчинения начальников милиции  и подчиняться напрямую  начальнику Следственного комитета в ранге заместителя министра внутренних дел. Начальники милиции должны требовать от следователей выполнения только уставных требований, не вмешиваясь в процессуальные вопросы ведения следствия.


В МВД в составе Главного Управления по борьбе с организованной преступностью одно время  находилось  следствие. То есть под одним начальником работали и опера, и следователи. Естественно, что следователи не имели в этом случае процессуальной самостоятельности. Отсюда вполне вероятны липовые отчеты по борьбе с оргпреступностью.  Я как-то решил из оперативных сводок МВД   выписать фамилии лиц, которых причисляли к ОПГ. Потом, по прошествии некоторого времени, попросил проверить в СИЗО-1, в каких камерах они находятся.   Как известно, такие люди содержатся в «блат хатах».


Оказалось, почти больше 90 процентов, причисленных к уголовным авторитетам, на самом деле  никакого отношения к ним не имели, и сидели в обычных камерах вместе с «мужиками»  и другими уголовным «мастями». Но на новостных сайтах информационных агентств широкой публике втирали, что борьба с задержанием активных членов ОПГ ни на один день не затихает. Однако, если поверить такой информации, то  получается, что не только всех опэгэшников пересадили,  но пошли уже по второму и третьему кругу, - делится своими выводами собеседник редакции. 


Далее, Феликс Шаршенбаевич, затронул некоторые вопросы борьбы с коррупцией. Он уточнил, что против того, чтобы ГКНБ занимался борьбой с коррупцией. По мнению Кулова, чекистам не надо распыляться, отвлекаясь на несвойственные функции. При этом он  отметил,  что и сами авторы реформы это признают и полагают в перспективе к этому вопросу вернуться.


- Мне  хотелось высказаться и по такой теме. Те, кто борется с коррупцией, вполне понятно подвергаются большим  соблазнам. В народе говорят, что, видимо, не случайно за короткое время в АКС ГКНБ  сменились несколько начальников, а  ряд сотрудников были привлечены к уголовной ответственности,  уволены или переведены в другие службы.  Данные факты отрицательно повлияли на авторитет, как самой Службы, так и на авторитет всего Комитета. Поэтому нужен еще и такой орган, который  не соприкасался бы напрямую с конкретными субъектами уголовного процесса, не имел бы права проводить следственные действия, а занимался только оперативными разработками и все добытые материалы передавал для дальнейшей проверки и решения вопроса о  возбуждении уголовного дела в соответствующие органы: МВД, ГКНБ, Финпол и другие.


В качестве приблизительного аналога можно привести Федеральное  Ведомство по защите конституции  Германии, которое не проводит никаких официальных расследований,  а занимается в основном  сбором разведывательной  информации, которую потом передает для реализации в соответствующие службы, наделенные правом проводить процессуальные  действия. В свое время я предлагал на базе нашей  Финразведки создать Службу финансовой разведки, мониторинга и противодействия коррупции. Главными задачами которой была  бы аналитика, вскрытие причин и условий коррупциогенности по различным отраслям, ведомствам и объектам, внесение в инстанции предложений по их устранению, выявление  чиновников, как говорили в прежние советские времена, «вставших на путь незаконного хозяйственного обрастания и обогащения»,  отслеживание финансовых операций, сделок с недвижимостью сомнительного характера  и других коррупционных ситуаций,  но без права изымать документы и проводить официальные проверочные и следственные действия. Все добытые  оперативным путем материалы должны направляться  в правоохранительные органы для дальнейшей проверки. При такой схеме, в органе, получившем материалы из указанной Службы сто раз подумают прежде чем «замять» дело, поскольку не будут знать из каких оперативных и иных источников  эта  «контора» добыла сведения. А сотрудники «конторы» тоже не смогут влезть в контакт с разрабатываемым лицом, поскольку им запрещено себя расшифровывать, и они лишены права на официальные проверки. Более того, данная Служба отслеживала бы действия и  самих работников, призванных бороться с коррупцией, - уверен Феликс Шаршенбаевич.


Затронул Кулов и ситуацию со Счетной палатой.


- Было заявлено, что теперь в силовых структурах сотрудники будут служить по контракту, а также принято решение о том, что все проверки бизнесменов будет осуществлять только Счетная палата. Вот здесь, как раз, множество вопросов. По первому моменту - чтобы вырастить настоящего  профессионал из опера, следователя, специалиста по борьбе с уличной преступностью, специалиста в таких сферах, как оперативно- экономический анализ,  практическая криминология преступлений , общественная безопасность и т.д. нужно время.  Только с  годами приходит опыт, развивается оперативное чутье (даже есть такое понятие «оперативное искусство»),  интуиция, выкристаллизовывается профессиональное мастерство. Я вспоминаю своих первых наставников, когда начинал службу в Оперативном взводе Отдельного мотооперполка УМ МВД города Фрунзе, которые в обычном для меня прохожем безошибочно определяли ,например, карманного вора. Мне пришлось общаться с людьми из спецслужб по борьбе с терроризмом. Они рассказали о нескольких фактах, когда им удалось путем визуального наблюдения вычислить в толпе своих «клиентов». Это реально. Здесь нет никакой мистики. Это интуиция. Если человек длительное время работает  по одному направлению, то он набивает на этом и «руку и глаз». Поэтому к внедрению контрактов надо подойти  очень взвешенно.



По  поводу Счетной палаты: сегодня она не имеет права проверять частный бизнес, надо менять тогда закон и увеличивать их численность. Но это  тема будущего.


В целом, я считаю, реформа необходима, и  надо, чтобы ее поддержали  не только  руководители силовых структур, но и личный состав  их подразделений. Людей надо убедить. В противном случае нарисуем внешнюю оболочку, а внутри ничего не изменится, - резюмировал Кулов.