Казахстан находится на пороге перемен

Казахстан находится на пороге перемен. В решающую стадию входит процесс трансформации как ближнего круга президента страны Нурсултана Назарбаева, с точки зрения его персонального состава, так и политических институтов, которые должны будут обеспечить бесконфликтный переход власти от первого президента страны к его наследнику.

 

За 20 лет с момента обретения независимости Казахстан превратился в одно из самых успешных государств на постсоветском пространстве, как с позиций реформирования социально-экономической модели, доставшейся в наследство от советской эпохи, так и по уровню внутренней стабильности, устойчивости режима. В недавно опубликованных рейтингах конкурентоспособности РК занимает 51 место, опережая по многим параметрам своих партнеров по евразийскому проекту.

 

Однако в этой стабильности заложены источники новых рисков на ближайшую перспективу – элита и общество еще ни разу не сталкивались с процедурами передачи власти от одного правителя к другому. Опыт властного транзита отсутствует как таковой. Судя по всему, понимает это и сам Нурсултан Назарбаев, который еще в 2007 году провозгласил начало масштабной политической реформы, выстраивая новый баланс сдержек и противовесов внутри национальной элиты.

 

Формально ставка сделана на институты, а не на персоны. Так, например, до сих пор политологи гадают, кто именно станет официальным преемником Нурсултана Назарбаева, сам Президент ни разу ясно не высказывался по данному вопросу. Однако при этом понятно, что функции Парламента страны будут в ближайшей перспективе значительно расширены, умеренная оппозиция уже получила представительство в системе законодательной власти, а полномочия Правительства и Администрации Президента также трансформируются в сторону более взвешенного и гибкого распределения полномочий между ключевыми властными институтами.

 

Означает ли «плановое обновление» системы управления, что казахстанское общество и национальная элита полностью готовы к «властному транзиту»?

 

С одной стороны, горизонт стратегического планирования по-прежнему ограничен мнением только одной фигуры - Нурсултана Назарбаеваа. Табу на обсуждение реалий постназарбаевской эпохи фактически снято, однако представители местной элиты не торопятся вступить в дискуссию не только по вопросу о кандидатуре преемника (эта тема отдана на откуп советнику Президента - Ермухамету Ертысбаеву), но даже по содержанию стратегических инициатив самого президента РК, рассчитанных на долгосрочную перспективу. Например, по его программному материалу «20 шагов к обществу всеобщего труда», в котором обозначен новый вектор движения к «справедливому государству».

 

Причина сдержанности понятна. Чрезмерная инициативность в данном вопросе может быть растолкована в негативном ключе, что в условиях конкуренции между различными группами влияния приведет к падению политических активов тех чиновников, кто проявит излишнюю поспешность.

 

Тема коррупции и социального равенства не случайно рассматривается как доминирующий вопрос актуальной повестки дня для Казахстана. Помимо нерешенности вопроса о преемнике и, как следствие этого, сохранения внутренней напряженности во взаимоотношениях между группировками и кланами казахстанской элиты, все большую угрозу для стабильности общества представляют социальные и трудовые конфликты. Несмотря на относительно позитивные показатели социально-экономического развития, рост ВВП, резервирование «на черный день» около 40 млрд. долларов в Национальном Фонде, перед Казахстаном по-прежнему стоит немало нерешенных социальных проблем. Это и будущее так называемых «самозанятых», которые не числятся ни среди безработных, ни среди иждивенцев, ни среди работников, а число которых, между тем, исчисляется тремя миллионами.

 

Это и судьба нефтяных моногородов, где помимо всего прочего, существуют огромные экологические проблемы, и в крайне запущенном состоянии находится социо-культурная сфера.

 

Немаловажную роль в жанаозенских событиях сыграла и проблема оралманов, казахов-переселенцев из Туркменистана, Узбекистана, Китая, которые в 90-е годы возвращались на родину в рамках специальной государственной программы. Оказалось, что оралманы с большим трудом адаптируются к местным условиям, далеко не все из мигрантов хорошо знают казахский язык. В сложных социальных условиях они превращаются в горючий материал для самых радикальных акций протеста.

 

Помимо Жанаозеня забастовки прокатились по Атырауской области, Центральному и Восточному Казахстану. Бастуют не только рабочие «нефтянки», но и сотрудники металлургических предприятий известного индийского миллиардера Миттала. Растет число несанкционированных акций протеста, которые приобретают все более радикальный характер. Неслучайно, что при ФНБ «Самрук-Казына» был образован Центр Социального партнерства во главе с популярным общественным деятелем Нурланом Еримбетовым. В задачу этой структуры входит мониторинг и предотвращение трудовых конфликтов по всему Казахстану. Однако проблема не только в недостаточно высокой заработной плате или нехватке мест в детских садах, но и в недостаточной эффективности и компетентности работы управленческих структур на уровне местной власти. Арест нескольких региональных чиновников может стать только первой ласточкой в кампании по очищению чиновничьего корпуса.

 

Что касается оппозиции, то она пытается играть на поле критики социальной политики Назарбаева, но пока эту активность нельзя назвать серьезным риском для системы. Парламентская оппозиция в лице коммунистов и партии бизнесменов – «Ак Жол», сервильна и, по мнению многих экспертов, не представляет угрозы для властей страны.

 

Непримиримая оппозиция в лице партии ОСДП или «Алга» растеряла значительную часть электората в силу отсутствия ясной идеологии и альтернативных концепций развития страны. Или же дискредитировала себя связью с беглым олигархом Мухтаром Аблязовым, который активно примеряет роль казахстанского Березовского, как и еще один «изгнанник» - экс-аким Алматы, Храпунов, время от времени публикующий в западных СМИ разоблачительные материалы с обвинениями в адрес ближайших соратников Назарбаева.

 

Значительно большую угрозу для Ак Орды представляют сетевые сообщества, такие, как например, Общество Молодых профессионалов РК, которые функционируют по образцу и подобию аналогичных структур времен Арабской весны. Фактически часть "неформального" гражданского сектора находится под контролем лидеров, оппозиционно настроенных по отношению к власти. Некоторые из этих структур финансируются и поддерживаются западными правозащитными организациями и европейскими парламентариями, такими как Мэрфи, представляющий в Брюсселе крайне левый спектр политических сил ЕС.

 

В период после Жанаозенских событий радикально настроенная молодежь показала способность к достаточно быстрой консолидации и провела несколько публичных акций протеста, хотя они и не отличались особой массовостью. Казахстанские власти в ответ идут по пути введения ограничений в национальном сегменте Сети, отключив доступ к ЖЖ, но сложно сказать, насколько эффективными окажутся данные меры.

 

Впрочем, проблемы информационной безопасности формируются не только исходя из актуальных политических трендов, но и под воздействием все более усиливающейся террористической угрозы. Ее источник не очевиден. Это могут быть и радикальные исламистские группировки, и криминальные структуры, включенные в центрально-азиатский наркотрафик.

 

Но факт остается фактом, в традиционно спокойном и мирном Казахстане взрываются тайные склады с оружием и массово гибнут пограничники. Причем обстоятельства гибели 14 солдат до сих пор представляются не очевидными.

 

Проблема не в качестве работы силовых структур как это пытаются представить некоторые СМИ. Глава КНБ Нуртай Абыкаев, один из самых преданных и компетентных политиков из числа близких к Назарбаеву людей. Но уровень террористической угрозы вырос значительнее, нежели этого ожидали местные аналитики. Тем более, что поле для радикальных проповедников, особенно в сельской местности, расширяется, как и растет число казахстанцев, получивших религиозное образование в Пакистане и Саудовской Аравии.

 

Что ожидает Казахстан в краткосрочной и среднесрочной перспективе? Заметно, что эксперты стараются ограничить горизонт планирования, не выходя за пределы двух-трех летних прогнозов. Причина подобной осторожности лежит на поверхности. «Фактор Назарбаева» остается ключевым элементом, оказывающим влияние на состояние системы. Как будет действовать казахстанская элита через семь-десять лет – не могут предсказать даже самые осведомленные эксперты. Это касается не только ключевых аспектов внутренней политики, но и, например, евразийского проекта – столь важного и значимого для российско-казахстанских отношений. Да, Нурсултан Назарбаев – искренний и последовательный сторонник интеграции. Но можно ли утверждать, что в условиях все более усиливающегося давления со стороны Запада, столь же принципиальными и последовательными окажутся преемники Елбасы?

 

Таким образом, перед Нурсултаном Назарбаевым, как и 20 лет назад, в момент распада СССР стоит сложнейший выбор – выбор дальнейшего пути развития государства и общества. Что ожидает Казахстан: реальная модернизация или консервативно-охранительный сценарий? Ответ на этот вопрос, похоже, знает только один человек. И есть твердое ощущение, что момент окончательного ответа Нурсултан Абишевич Назарбаев будет максимально оттягивать, как никто другой, понимая судьбоносность своего решения. Двадцать один год назад он сумел найти ответы на непростые вопросы эпохи распада и хаоса. Теперь же важно сохранить достигнутое в условиях, когда на грани обрушения находится не одна страна - СССР, а, похоже, что вся система мировой политики.

 

 

 

Алексей Власов.

http://www.ia-centr.ru/expert/14231/