Таалатбек Масадыков рассказал, что его связывает с иностранной разведкой

Таалатбек Масадыков стал известен кыргызстанцам благодаря последним выборам в президенты. По предварительным данным ЦИК, он замыкает первую пятерку лидеров. За него проголосовало 10 594 избирателя. “Вести.kg” решили задать теперь уже знакомому многим политику ряд вопросов, ответы на которые интересуют граждан давно.

Таалатбек Шамудинович, как вы в целом оцениваете прошедшие выборы?

В принципе выборы прошли спокойно, и, дай бог, чтобы и дальше все оставалось так же. То, что президент обещал передать власть преемнику, и это состоялось, хорошо. А вот как прошли выборы, честно или не честно, - уже другой вопрос. В разных республиках выборы проходят по-разному. Если равняться на страны, где идет война, и где практически выборов не бывает, то у нас они прошли очень хорошо. Но, наверное, нам не стоит равняться на худшие примеры. Поэтому, если равняться на лучшие примеры, то вопрос о честных выборах остается открытым. Вопросы есть и у экспертов, консультантов, самих кандидатов. Есть они и у избирателей. Но, я думаю, время рассудит нас и расставит все по местам.

Вы намерены и дальше продолжать политическую деятельность или это была разовая акция?

Конечно, это была не разовая акция, а только начало. Я живу в Кыргызстане последние три года, и убедился в том, что нам всем в стране нужны изменения и реформы почти во всех сферах нашей жизни; поэтому я и пошел на выборы. В дальнейшем со своими сторонниками и единомышленниками мы намерены серьезно заниматься политической и общественной деятельностью. Будет ли это партия или движение – вопрос открытый. Передохну неделю, побуду с семьей и можно двигаться дальше.

Где вы изыскали денежные средства на проведение предвыборной кампании?

Совершенно легко отвечу на этот вопрос. Бизнеса у меня нет и не было. Все мои средства – это мои личные сбережения и мой пенсионный фонд. С точки зрения коррупционера-чиновника это небольшая сумма, так сказать, на семечки ему. Для простого человека, который всю жизнь зарабатывал честным трудом – это значительная сумма. В принципе при желании можно подсчитать все мои средства, которые я потратил на агитацию. Все делалось прозрачно и оплачивалось через банки. Также у меня есть большое количество сторонников и единомышленников, которые на голом энтузиазме агитировали за меня бесплатно в городах и регионах.

Среди общественности бытует мнение, что в действительности вы служите в разведке под прикрытием и действуете в чьих-то геополитических интересах...

Я закончил МГИМО в Москве и по специальности дипломат. Даже когда мы учились в те годы, нам говорили, что дипломатия – это официальная форма разведки. С коллегами из разведструктур мы всегда работали бок о бок. Поэтому нас зачастую причисляют к различным разведкам. Отвечу на ваш вопрос прямо: я никогда не имел формального отношения ни к какой разведке. Да, последние 10 лет я вплотную работал с сотрудниками силовых структур и разведок всего мира. Потому что мы занимались одним вопросом – поиском путей эффективной борьбы с международным терроризмом и наркотрафиком. У меня в подчинении работали много генералов и полковников из разведки: представителей силовых структур блока НАТО и мусульманских стран. Западники меня считали агентом КГБ, русские думали, что я работаю с западными разведструктурами. Потому что так быстро подниматься по карьерной лестнице в ООН, по их мнению, невозможно без поддержки подобных служб. Потому я всегда с улыбкой им говорил: «Ребята, сейчас 21 век, по вашим каналам всегда можно это выяснить...»

Вы согласны с тем, что власти не должны участвовать в агитации?

Насколько я знаю, на этот вопрос ответил сам глава государства, когда сказал, что даже Президент Обама агитировал (Смеется). Тем не менее, можно без этого обойтись. Вообще я еще на дебатах говорил, что когда ты становишься президентом, то ты должен быть вне какой-либо партии. Наоборот, ты должен стоять над всеми партиями.
Вообще я считаю, что нужно убрать неприкосновенность и депутатов, и президента, и премьер-министра. Ведь не секрет, что многие политики вкладывают огромные средства, чтобы получить эту защиту. Также не должно быть срока давности по коррупционным делам. А то как получается, ты украл огромную сумму денег, проходит десять лет, и ты ни за что не отвечаешь.

Как вы оцениваете резкие высказывания Алмазбека Атамбаева в адрес казахстанских властей?

Идеальных людей не бывает, и президент Атамбаев нормальный человек в этом отношении. Но все-таки, я считаю, что когда ты глава государства, то эмоции нужно придерживать, даже если накипело. Вне зависимости от того прав ты или нет. У нас столько своих внутренних проблем и указывать другим на их ошибки, думаю, некорректно. Можно было даже в личном разговоре президентов легко решить этот вопрос. С другой стороны, и кандидат Бабанов неправ в какой-то степени, так как мог отложить этот визит до окончания выборов.

Как вы, будучи политологом, оцениваете дальнейшую ситуацию в Кыргызстане? Есть ли основания опасаться дестабилизации обстановки?

Я очень надеюсь, что все будет хорошо, и никаких катаклизмов не будет. Революция ничего хорошего не приносит, мы в этом успели убедиться. Поэтому я против всяких демонстраций и революций. Потому что как показывает практика, совершает их народ, а пожинают плоды, зачастую, не совсем чистоплотные политики. Есть множество легитимных способов политической борьбы. Нам нужно учиться политической культуре. Тем не менее, хочу отметить, сейчас во всем мире происходит какая-та политическая деградация. Мне часто жаловались коллеги и из развитых европейских стран, что даже у них происходит какой-то упадок, когда во власть приходят какие-то случайные люди, либо авантюристы.

Как по-вашему можно искоренить коррупцию в нашей стране?

Если в рамках всей страны рассматривать, то необходимо провести в первую очередь чистку государственных ведомств, так называемую люстрацию. Как это делается, нужно создать комиссию и проверить личные дела и послужной список тех руководителей, которые были вовлечены в те или иные неправильные решения. Для этого необходима политическая воля президента, премьер-министра, и парламента. Но к сожалению наша государственная система слишком сложная. Она не гибкая и не может быстро принимать решения. Потому что полномочия президента очень урезаны, у премьера они расширены, но он должен заручиться поддержкой парламента. При этом вы видите какой у нас парламент, кабинет министров и аппарат президента. Поэтому я ратую за то, что необходимо жестко провести люстрацию. Естественно нужно заниматься не борьбой с коррупцией, нужно заниматься конкретными коррупционными схемами. Они все ясны и на виду.
К примеру, всем президентам можно не использовать административный ресурс, чтобы продвигать своих преемников. Достаточно посадить двух-трех крупных высокопоставленных коррупционеров из ближайшего окружения главы государства и уже не понадобиться административный ресурс. Люди бы и так поддержали преемника такого президента.

Ваши взгляды скорее пророссийские или прозападные?

Скажу сразу, я одобряю, что Кыргызстан вошел в ОДКБ и ЕАЭС. Это правильные шаги во внешнеполитическом курсе нашей страны. Но у нас есть не только проамериканские или пророссийские силы, но также и происламские и прокитайские. Себя я бы отнес все-таки к прокыргызским силам. Сейчас в век глобализации нам безусловно нужно иметь партнеров стратегических, но также общаться и со всем миром. Некоторые неправильно понимают позицию многополярности, считая, что у такой страны нет конкретики. Многополярный мир должен быть, но с учетом приоритетов стратегических партнеров по ОДКБ и ЕАЭС.

Нужна ли вторая российская база на юге Кыргызстана?

Знаете, когда впервые заговорили об этом, то к этой идее неоднозначно отнеслись даже наши соседи. Думаю, база эта не нужна, но антитеррористические центры нужны вдоль границы с Таджикистаном. Это надо не для того, чтобы закрываться от Таджикистана. Просто есть сложность ситуации афгано-таджикской границы, сложность горной местности, которую даже в советское время было трудно перекрывать. Поэтому необходимо ставить еще один заслон на южной границе. Это также необходимо, чтобы подготовить наши силы быстрого реагирования антитеррористического характера.