Обещанную помощь доноров ждать в октябре

Пресс-конференция запоздала из-за того, что до последней минуты в «Хаятте» проходили двусторонние переговоры нашего руководства с прибывшими донорами. Роза Отунбаева в розовом с белой оторочкой пиджаке с изящной красной брошью-цветком выглядела свежей. Она вошла первой и попросила подождать: есть еще «серьезные игроки», явно имея в виду главу Всемирного банка по стратегиям и операциям Теодора Алерса. Тот вошел в зал, а за ним и вице-премьер Амангельды Муралиев, на заседании игравший роль модератора и участвовавший в двусторонних переговорах вместе с Отунбаевой. И едва ли не на правах главного г-н Алерс открыл пресс-конференцию объяснением, почему международное сообщество так быстро отреагировало на запрос Кыргызстана. Оказывается, не только из-за чрезвычайности положения в стране, но и в связи с тем, что само проанализировало, до какой степени это положение чрезвычайно, и убедилось в том, что стратегии мировых доноров совпали с программой правительства Кыргызстана. В принципе, доноры, по обыкновению, говорили знакомые вещи: о том, что приветствуют новый курс государства, направленный на усиление контроля за денежными потоками, на улучшение подотчетности, что слышат в заявлениях правительства решительность в построении демократического государства, требования оказывать адресную и оперативную помощь и прочие вещи.

Мероприятие собрало 14 стран: Канада, Китай, Корея, Великобритания и Ирландия, Германия, Финляндия, Швейцария, Япония, США, Франция… Безусловно, наши ближайшие соседи – Россия и Казахстан. Среди 15 организаций – ВБ, АБР, Евразийский банк развития/Антикризисный фонд, Международный комитет Красного Креста, МВФ, Исламский банк, Фонд Ага Хана по развитию, МОМ, ШОС, Фонд Сороса, ОБСЕ, ООН – в общем, достаточно представительный список.

Уже в ходе встречи стало ясно, что международные доноры поделили между собой фронт работ: кто-то решил восстанавливать школы (а до 1 сентября всего-то месяц), кто-то транспортную инфраструктуру. Кстати, гражданское общество, пробившееся в зал заседаний, неоднократно задавало вопрос с места: а почему в чрезвычайную помощь плавно перетекли заранее одобренные проекты вроде строительства тех же дорог и школ, проект «Таза суу»? Почему мы опять уповаем на внешнюю помощь, а почему не учитывают вклады населения, денежные переводы от гастарбайтеров и благотворительность? В конце концов, были уверены НПОшники, наш народ в состоянии принести собственное золото во спасение кыргызской экономики.

Как контролировать расходы этой донорской помощи? Как можно стимулировать участие отечественных компаний в восстановлении юга? И вообще, насколько вовлечено население в оценку потребностей? За такую въедливость гражданский сектор заслужил от Розы Исаковны отдельной реплики: «Мы их туда пустили (в зал – авт.), и они нам спасу не давали».

Наша сторона говорила о том, что в целом, потребность Кыргызстана в международной помощи – свыше миллиарда долларов. И это – исключая финансирование стратегических «Камбар-Аты» и «Датки»! В частности, министр финансов Чоробек Имашев в своей презентации давал подробную раскладку, сколько и на что требуется: 170 миллионов – на энергетику, 30 – на закупку угля и мазута, 70 – на продовольственную безопасность, 15 – на правопорядок, 230 – на инфраструктуру, 245 – на восстановление юга после стихийных бедствий (это давние долги). При этом Имашев говорил правильные вещи про то, что экономический рост, который надо поддержать донорам – приоритет в нынешней политике, что пора отойти от эры заимствований к эре, когда мы экономим и копим, и что реальную помощь правительство видит не в благотворительности, а в том, чтобы с помощью доноров страна могла развиваться.

Удалось договориться, что озвученный 1,1 миллиарда долларов выделяется на 30 месяцев, причем часть из них – 600 миллионов – будет предоставлена Кыргызстану до конца этого года. Деньги пойдут на финансирование трех основных сфер: первая – это зарплаты учителям, врачам и иным бюджетникам, закупка ГСМ и мазута. Вторая сфера дотаций – обеспечение жильем и средствами к существованию «перемещенных» лиц, а также обеспечение некоторых других социальных потребностей. И наконец, третья – это поддержка жизненно важных инвестиций (в энергетике, транспортной сфере): тут финансирование будет продолжаться до тех пор, пока не заработает частный сектор.

Всех интересовал вопрос, каким образом вновь взятые кредиты и гранты скажутся на долговом бремени? Ибо внешний долг у нас и без того составляет порядка 2,5 миллиардов долларов. Министр финансов заверил, что есть порог заимствований, установленный МВФ и на который равняются (сегодня он составляет приблизительно 61%), что правительство разработало сценарий на ближайшие два-три года, и что в принципе ничего катастрофического быть не может, особенно если в следующем году рост ВВП будет иметь хорошую тенденцию.

- Долг наш вырастет на 8-9 процентов, - сказал Имашев.

В своей презентации, кстати, Имашев говорил о том, что нам предстоит выплатить в течение 2 лет 145 миллионов внешнего долга.

Он также отметил, что озвученные суммы традиционно берутся на 40 лет с 8-летним каникулярным периодом. И что, к примеру, турецкая делегация рассматривает вопрос о снижении процентных ставок по взятым кредитам.

- Впрочем, ждать сиюминутного улучшения нереально, - пояснил Чоробек Имашев. - Большинство соглашений требуют ратификации в парламенте. А он у нас появится не раньше, чем к середине октября.

Татьяна Орлова