Эксперты зафиксировали рост рисков для инвестиций в Центральной Азии

Риски для иностранных инвесторов возрастают во всех странах Центральной Азии, фиксирует исследование Minchenko Consulting. Среди причин: санкционная война между Россией и Западом и рост исламского экстремизма. Наиболее благоприятной страной для иностранных инвестиций в Центральной Азии является Казахстан, за ним в порядке убывания привлекательности расположились Туркмения, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан, говорится в докладе «Оценка политических рисков для зарубежных инвесторов в странах Центральной Азии» за 2014 год, подготовленном коммуникационным холдингом Minchenko Consulting. В такой же последовательности страны стояли и в прошлогоднем рейтинге холдинга.

Однако за прошедший год риски для внешних инвесторов возросли, говорится в докладе: регион оказался косвенно затронут войной санкций между Россией и Западом, началось падение цен на сырье, представляет опасность и экспансия террористической группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ).  

Авторитарная и клановая угрозы

В числе ключевых рисков в Центральной Азии, считают авторы доклада, – авторитарность режимов и непубличный характер политики. Эти режимы подвержены как высокой коррупции, так и внезапному усилению влияния на «первое лицо» внешних игроков и отдельных внутренних группировок или кланов. Происходит постоянный пересмотр «правил игры» в интересах отдельных фракций внутри правящих кругов. В меньшей степени эти риски проявляются в Казахстане, в основном они характерны для Узбекистана и Таджикистана. Нестабильность институциональной среды зачастую, по мнению экспертов, является даже большим препятствием для успешных иностранных инвестиций, чем непрозрачные авторитарные режимы.

В Казахстане по сравнению с другими странами региона установился устойчивый баланс между различными внутриэлитными группами, говорится в докладе. Стране, бессменно возглавляемой президентом Нурсултаном Назарбаевым, удалось дальше пройти по пути политической модернизации и уйти от традиционной структуры племенного (как в Туркмении) или регионального (как в Узбекистане и Таджикистане) баланса, говорится в докладе. Смена правительства под эгидой улучшения инвестклимата и возвращение на премьерский пост Карима Масимова весной 2014 года, с одной стороны, показали укрепление позиций последнего и подготовку к возможному «переходному периоду» (внеочередные выборы президента Казахстана состоятся весной), а с другой стороны, подтвердили, что у Назарбаева короткая скамья кадровых запасных. 

Достаточно устойчивой к внутриполитическим кризисам составители доклада считают и Туркмению, где вся полнота власти находится у сравнительно молодого президента Гурбангулы Бердымухамедова. Консолидации власти способствуют: наличие у государства больших доходов от углеводородов, отсутствие в стране культурной среды, благоприятной для роста исламизма, почти полное уничтожение или изгнание старых элит, отказ от наиболее одиозных проявлений крайнего авторитаризма и культа личности времен Туркменбаши, активное «продвижение» Бердымухамедовым собственного племени (текинцев из Ахала) в качестве базы поддержки политического режима. Более нестабильной представляется ситуация в Узбекистане, где в марте пройдут президентские выборы. В стране продолжается внутриэлитный политический кризис, связанный с ожиданиями неизбежной передачи власти бессменным президентом страны 77-летним Исламом Каримовым, состояние здоровья которого вызывает у наблюдателей серьезные опасения, описывает ситуацию доклад. Год назад разгорелся публичный конфликт между дочерью президента Гульнарой Каримовой и главой органов госбезопасности Узбекистана Рустамом Иноятовым.

Возникшие в Узбекистане проблемы у российской компании «Евроцемент» расцениваются некоторыми экспертами как часть продолжающейся атаки на дочь президента, указано в докладе.  В Таджикистане контроль и управление страной сконцентрированы в руках президента Эмомали Рахмона и его ближайших родственников и доверенных лиц, режим стабилизирует угроза со стороны Узбекистана и боязнь населения и элит повторения гражданской войны первой половины 1990-х, говорится в докладе. Киргизию, единственную парламентскую республику в регионе, в докладе описывают как страну, находящуюся на грани «несостоявшегося государства», государственность которой расшаталась в результате двух революций в 2005 и 2010 годах. 

Внешние угрозы: экстремисты, Россия и Китай

Санкции, введенные Западом в отношении России, косвенно ударили и по странам Центральной Азии сразу, признается в докладе. По оценкам МВФ, потери стран региона в результате побочных эффектов санкций составят 1–1,5% роста ВВП, снизив последний с 7 до 5,5%. Еще одним негативным фактором для стран региона представляется возвращение трудовых мигрантов из России, что может снизить политическую стабильность, так как на родине эти люди работы не найдут и могут стать рекрутами для ИГИЛ и других экстремистских структур. Наиболее сильно подвержен эху постсанкционного экономического спада в России Таджикистан, где до 50% ВВП страны приходится на ремиссии трудовых мигрантов из России (первое место в мире по доле ремиссии в ВВП). 

Наиболее приспособленным к внешним рискам авторы называют Казахстан, а главным козырем Астаны – проведение эффективной многовекторной внешней политики. Власти находят точки пересечения между интересами великих держав – России, ЕС, США, Китая, а не используют в своих интересах их конфликты, пишут эксперты.  В Узбекистане авторы доклада фиксируют большой потенциал усиления внутренних рисков внешними – соседством с Афганистаном. Такая же угроза стоит перед Таджикистаном. Киргизия за прошедший год частично смягчила свои внешние риски, приблизившись к вступлению в Евразийский экономический союз. До украинского кризиса экономика Казахстана была на третьем месте после российской и украинской и абсолютным лидером в Центральной Азии, с началом украинского кризиса страна осталась на сильных позициях, согласен с выводами российских экспертов директор казахстанской Группы оценки рисков Досым Сатпаев. Правительство страны, рассказывает он, еще в прошлом году приняло серьезные изменения в инвестиционном законодательстве, планирует создать специальный инвестиционный суд и назначить омбудсмена по инвестициям. В Казахстане сохраняются проблемы с гарантиями сохранения иностранными бизнесменами прав на собственность, однако у крупных компаний есть возможности защищаться, в других странах региона у них таких прав практически нет, к тому же Казахстан все последние два десятилетия целенаправленно проводил политику по привлечению иностранных инвестиций сначала в добывающие отрасли, а теперь и в инновационные, говорит Сатпаев. Туркменистан, по его словам, никому понравиться не хочет, в Узбекистане экономика командно-административная, а экономики Киргизии и Таджикистана традиционно менее привлекательны.  Инвестиционный климат будет ухудшаться в силу внешних факторов, прогнозирует Евгений Минченко, президент коммуникационного холдинга. На первое место он ставит угрозу исламского экстремизма, а влияние конфликта России с Западом – на второе, создаваемые механизмы евразийской интеграции могут помочь в минимизации ущерба, указывает Минченко. 

Угроза ИГИЛ и других экстремистских группировок преувеличена, не согласен эксперт Российского института стратегических исследований Аждар Куртов. С афганской стороны на границах с Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией находятся до 20 тыс. боевиков, но между ними нет координации, они вооружены стрелковым оружием, поэтому сложно представить, как они будут противостоять регулярным армиям, указывает Куртов. К тому же, напоминает эксперт, долгое время угроза исходила от базировавшегося в Афганистане движения «Талибан», однако эта угроза явным образом не повлияла на уровень иностранных инвестиций. Основными рисками он считает падение цен на нефть, не связанное с отношениями России и Запада, снижение темпов роста в Китае.