#авторскийракурс. Мысли о проекте Конституции...

Когда первый раз прочитал проект Конституции (далее — проект), испытал ощущение дежавю. Буквально минувшим летом в России состоялся референдум по поправкам в Основной закон. Удивительно (нет), но наша «потенциальная Конституция» имеет достаточно много пересечений с российским «автократическим» текстом. Особенно в разделе «Органы государственной власти» (читать — президент).

Начать, наверное, стоит с Народного курултая, который будет конституционным институтом. По-моему, здесь существует реальная корреляция с российским Государственным советом (это новый орган, который появился в Конституции РФ несколько месяцев назад, и его возникновение восприняли критично. Мол, зачем он, вообще, нужен). Госсовет так же, как и наш курултай, формируется президентом, обеспечивает ряд его исключительных полномочий. Например, определяет основные направления внутренней и внешней политики государства. Совпадение? Идем дальше.

Согласно проекту, президент становится главой исполнительной власти и вправе председательствовать на заседаниях правительства. Президент России получил аналогичные полномочия только этим летом (но с другой формулировкой – «осуществляет общее руководство правительством»). Президент Кыргызстана сможет назначать премьером кого угодно, однако с согласия парламента. Так же и в РФ (но и здесь формулировка иная — председатель правительства назначается президентом после утверждения его кандидатуры Госдумой).

Кроме того, буквально идентично в двух Конституциях то, что вступление в должность вновь избранного президента влечет за собой сложение полномочий всего состава правительства.

В проекте появляется усложненная процедура отрешения президента КР. Хотят, чтобы Конституционный суд давал заключение о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения. Один в один, как в России. Получается, что процедура отрешения президентов Кыргызстана и России одинаковой сложности. Различие лишь в том, что в нашей «потенциальной Конституции» в отрешении участвует генеральный прокурор, а аналогичные функции в РФ выполняет Верховный суд.

Расширили список субъектов, имеющих право на законодательную инициативу. Получилось шесть субъектов (как и в России). Если раньше такое право было у Жогорку Кенеша, правительства и 10 тысяч избирателей, сейчас к ним добавились президент и два главных суда – Конституционный и Верховный, которые могут инициировать законопроект только по вопросам их ведения.

Ну и в конце по поводу Конституционной палаты Верховного суда, которой собираются вернуть прежнее название. Данная затея действительно оправдана, поскольку нынешнее название вводит в заблуждение (Конституционная палата – независимый от Верховного суда орган). «Будущий» Конституционный суд получит дополнительные полномочия. Например, он сможет толковать (разъяснять) непонятные нормы Конституции и разрешать споры о компетенции между ветвями власти. Еще об одном праве будущего КС я говорил выше. Думаю, вы догадались, в какой стране орган конституционной юстиции имеет схожие полномочия…

Не затронул еще многие вопросы, но текст и так большой получился. Короче говоря, о чем я... Неужели, как всегда, «переписали» российскую практику? И вообще, нужна ли нам Конституция, аналог которой «ругали» многие профессора и знатоки права?

Аскар Насипкулов
Фото www