Почему Америка нужна Азии
В этом месяце я встречался с делегацией бизнесменов из Малайзии, и один их них сказал мне: «Сенатор Маккейн, когда мы сегодня смотрим на Америку, она кажется нам совершенно недееспособной. Ваша политическая система не в состоянии принимать элементарные решения для урегулирования бюджетных проблем и демонстрации всему миру своей решимости». И между прочим, он добавил: «Кое-кто в Азии ссылается на эти недостатки, дабы подорвать то доверие, которое по-прежнему испытывают к вам ваши друзья». Я не мог с ним не согласиться.
Это колоссальная проблема. И это вызывает сомнения в нашей преданности Азиатско-Тихоокеанскому региону. Неправильно говорить об «опоре» на Азию; однако мысль о том, что мы должны изменить баланс внешней политики США, уделив больше внимания Азиатско-Тихоокеанскому региону, является верной без сомнений. Основная проблема, с которой мы сталкиваемся сегодня, это как сделать такую перебалансировку содержательной и осмысленной. Дело в том, что в данный момент, когда перед нами стоят все эти политические и бюджетные вызовы, возникает опасность чрезмерных обещаний и невыполнения наших новых обязательств во всем регионе Тихого океана.
Трудно преувеличить серьезность тех выборов, которые сегодня стоят перед нами. Нам предстоит принять незамедлительные решения, которые в предстоящие десятилетия будут определять вектор американской силы и власти в Азиатско-Тихоокеанском регионе в дипломатическом, политическом и военном плане. Нам надо правильно взять пеленг. Если сделать это не удастся, мы собьемся с курса и отстанем. Но если мы примем правильные решения, то сумеем создать прочные и долговременные условия для расширения американской власти и влияния, для укрепления американского лидерства и для обеспечения американских интересов во всем тихоокеанском регионе.
В конце концов, хотя обстановка в Азии меняется, интересы США на этом континенте остаются неизменными. Мы по-прежнему стремимся к тем же целям, к которым стремились всегда: это наша способность предотвращать и сдерживать конфликты, а если необходимо, одерживать в них верх; это защита союзников США; это расширение свободной торговли, свободных рынков, свободного судоходства, а также свобода в воздухе, на море, в космосе, а теперь еще и в киберпространстве. И прежде всего, это сохранение баланса сил, способствующего мирному расширению прав человека, демократии, власти закона и многих других ценностей, которые мы разделяем со все большим количеством граждан азиатских стран.
Ни один из этих интересов не направлен против какой-то другой страны, в том числе, Китая. В наших интересах продолжение мирного развития Китая. Мы отвергаем представления о том, что Соединенные Штаты хотят сдержать Китай, что нам нужна новая холодная война в Азии, в которой странам придется делать выбор между США и КНР.
Короче говоря, нам предстоит дать ответ на следующий вопрос: можем ли мы прямо сейчас принимать в США крупные стратегические решения, которые обеспечат нам долгосрочный успех в Азии?
Одно из таких крупных решений относится к сфере торговли. Часто говорят, что дело Азии это бизнес; но когда речь заходит о торговле, Соединенные Штаты занимают место на обочине, а Азия быстро продвигается вперед без нас. Прошло четыре года, а нынешняя администрация не заключила и не ратифицировала ни одно соглашение о свободной торговле собственного приготовления. Лишь в прошлом году она утвердила соглашения о свободной торговле с Кореей, Колумбией и Панамой, которые заключила администрация Буша. А вот КНР с 2003 года только в Азии и Латинской Америке подписала девять соглашений о свободной торговле. Она ведет переговоры еще по четырем соглашениям, а еще четыре договора рассматривает.
И речь не только о Китае. Японский премьер-министр объявил в этом месяце, что хочет начать переговоры о создании зоны свободной торговли с Китаем и Южной Кореей. Сейчас Индия ведет переговоры о создании зоны свободной торговли с Европейским Союзом. А мы ни в какую не хотим заключать с Индией даже более узкий договор о двусторонних инвестициях, не говоря уже о полномасштабном соглашении о зоне свободной торговли, хотя нам давно следует это сделать. В прошлом году в одном докладе сообщалось, что азиатские страны заключили почти 300 торговых соглашений или провели по ним переговоры. Соединенные Штаты Америки не фигурируют ни в одном из них. Запуск проекта Транстихоокеанского партнерства несколько улучшил ситуацию, однако до подписания соглашения еще годы и годы - если оно вообще будет подписано.
Вместо проявления пассивности нам надо двигаться вперед со своей собственной повесткой двусторонней торговли, начав с Индии и Тайваня. Мы также должны гораздо агрессивнее действовать в многосторонней сфере. Транстихоокеанское партнерство раскалывает страны АСЕАН. Поэтому нам следует либо включить в него все государства-члены АСЕАН, либо настаивать на официальном соглашении о свободной торговле между США и АСЕАН. Главное в том, что для достижения долговременных стратегических и экономических успехов США нужна амбициозная торговая стратегия в Азии.
Второе решение, имеющее колоссальные последствия, это расстановка наших сил в регионе. У нас у всех одинаковые цели - укрепление союза США-Япония с одновременным сохранением наших стратегических обязательств в Азиатско-Тихоокеанском регионе за счет мощного и надежного присутствия американских вооруженных сил в районах передового развертывания. Однако, подобно многим из вас, кое-кто в нашем сенатском комитете по делам вооруженных сил критически отнесся к предыдущему плану передислокации американских войск на Окинаве и Гуаме, который был нам совершенно не по карману. Стоимость передислокации на одном только Гуаме за семь лет удвоилась, составив 20 с лишним миллиардов долларов.
Этот кризис на самом деле дает возможность шире взглянуть на нашу расстановку сил в регионе. Некоторые страны Азии проявляют повышенный интерес к более обширному присутствию вооруженных сил США в регионе на ротационной основе. Недавнее соглашение о размещении 2500 американских морских пехотинцев в Австралии может послужить примером для аналогичных действий в других местах, скажем, на Филиппинах. Так или иначе, эти и другие события дают возможность творчески и всесторонне подумать о новой военной концепции в регионе. В ней должны присутствовать свежие взгляды на передислокацию войск на Окинаве и Гуаме. По этой причине Конгресс включил в прошлогодний закон об ассигнованиях на оборону положение о независимой оценке вопросов военной доктрины и размещения войск.
Пока не ясно, каким образом в это требование о более широкой оценке нашей военной концепции и развертывания войск в регионе укладывается принятое недавно совместное заявление американо-японского Консультативного комитета по безопасности. В данный момент это заявление вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Среди них смета расходов, тыловые и организационные потребности, снабжение и подготовка войск, планы развития, а также соотношение данного предложения и более широкой стратегической концепции о региональных операциях. Нам надо правильно разработать и принять эти важные решения. Вот почему, добиваясь получения дополнительных подробностей по этому совместному заявлению, Конгресс не будет принимать важные решения о финансировании до тех пор, пока мы не получим и не проанализируем независимую оценку размещения сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе, чего требует закон.
Есть и другое, гораздо более масштабное решение, которое мы должны принять. Это решение о расходах на оборону. Азиатско-Тихоокеанский регион это в основном морской театр, и поэтому наши возможности по проецированию военной мощи в нем зависят главным образом от военно-морских сил США. Однако ВМС до сих пор не хватает кораблей, количество которых, в соответствии с целевыми установками, должно составлять 313. Еще хуже другое. Администрация сегодня предлагает списать семь крейсеров раньше запланированного срока, вывести из состава флота два крупных транспортных корабля, которые нужны морской пехоте, а также отложить закупку одного десантного корабля с большой палубой, одной ударной подводной лодки класса "Вирджиния", двух боевых кораблей прибрежной зоны и восьми высокоскоростных транспортных судов. Сегодня мы выводим корабли из боевого состава быстрее, чем вводим в строй новые. Ослабление нашего военно-морского потенциала, а также отсутствие плана поддержания баланса сил подвергает еще большей опасности наши цели в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
И все это без учета последствий секвестирования. Сокращение нашего оборонного бюджета в соответствии с требованиями секвестирования - это не что иное, как одностороннее разоружение, которое приведет к реальному ослаблению и упадку военной мощи США. Многие из нас выступали в Конгрессе с предложениями отказаться от секвестирования, но у нас нет монополии на хорошие идеи. Мы хотим сесть вместе с президентом за стол и выработать двухпартийное соглашение. Но президент отказывается от сотрудничества. У него нет никаких предложений, чтобы предотвратить "катастрофическое", как выразился его собственный министр обороны, сокращение расходов на нашу оборону. Если президент не согласится на сотрудничество по данному вопросу, мы станем свидетелями самого мощного ослабления наших вооруженных сил за последнее время.
Наряду с военным присутствием мы должны поддерживать средства и инструменты дипломатического взаимодействия в Азии. И здесь мы можем похвастаться более значимыми успехами – в основном благодаря нашему госсекретарю, которая обеспечивает активнейшее присутствие и воздействие нашей дипломатии в регионе. Но при этом нам предстоят крупные испытания, которые покажут, какую роль США будут играть в Азии, и насколько компетентно мы себя проявим в условиях новых азиатских вызовов.
Одним из таких испытаний является Южно-Китайское море. В этом споре у США нет никаких притязаний, и мы не должны принимать чью бы то ни было сторону в споре других государств. И тем не менее, этот спор находится в самом центре американских интересов в Азии. Вызвано это не только тем, что ежегодно через Южно-Китайское море осуществляется американская торговля на 1,2 триллиона долларов; не только тем, что участник спора Филиппины являются союзником США; но и тем, что развивающейся Азии крайне важно избежать темной стороны realpolitik, где сильные государства действуют как им заблагорассудится, а слабые страдают. В конечном итоге, этот спор не о Китае и не о США. Это спор об отношениях Китая с соседями. Но мы должны поддерживать своих партнеров из АСЕАН, как они того требуют – чтобы эти страны реализовали свои устремления, выступив единым фронтом и мирно урегулировав свои разногласия на многосторонней основе.
Еще одно крупное испытание для американской дипломатии это Бирма. В прошлом году я дважды побывал в этой стране. Безусловно, ей предстоит еще пройти большой путь, особенно в вопросах прекращения насилия и достижения подлинного примирения с этническими меньшинствами. Но мне кажется, что президент Бирмы и его союзники в правительстве искренне говорят о реформах, настроены на них и добиваются в этом деле настоящих успехов.
На мой взгляд (и я об этом говорил), США должны отметить прошлогодние конкретные шаги бирманского правительства навстречу демократическим и экономическим реформам ответными действиями, которые укрепят эти реформы, пойдут на пользу простым бирманцам и улучшат наши взаимоотношения. После недавних выборов, в результате которых Аун Сан Су Чжи (Aung San Suu Kyi) и Национальная лига за демократию вошли в парламент, мне кажется, пришло время отменить американские санкции, за исключением эмбарго на поставки оружия и наших точечных мер против тех людей и организаций в Бирме, которые подрывают демократию, нарушают права человека и разворовывают ресурсы нации. Это будет не отмена санкций, а просто их временное прекращение. И эта мера, а также любые новые действия по облегчению режима санкций должны зависеть от дальнейшего прогресса Бирмы в реализации реформ.
Мы должны также установить принципиальные – и обязательные для исполнения – стандарты корпоративной социальной ответственности для работающего в Бирме американского бизнеса. Аун Сан Су Чжи провела различие между правильными и неправильными инвестициями. Правильные инвестиции должны укреплять частный сектор Бирмы, идти на пользу ее гражданам, а в итоге ослаблять контроль военных в экономике и в гражданском правительстве. Неправильные инвестиции делают все наоборот – они усиливают новую олигархию, и тем самым отбрасывают развитие Бирмы на десятилетия назад. По этой причине я не уверен в том, что американским компаниям следует разрешать заниматься в данный момент бизнесом с государственными фирмами Бирмы, в которых до сих пор властвуют военные.
Американские компании никогда не победят своих азиатских и даже европейских конкурентов в этой ведущей на самое дно гонке. Да и пытаться не стоит. Вместо этого им следует встать в один ряд с Аун Сан Су Чжи и с бирманским народом, которым нужны ответственные инвестиции, строгие трудовые и природоохранные нормы, а также поддержка прав человека и национального суверенитета, что представит американский бизнес в его лучшем виде. Наша цель должна состоять в создании в Бирме общемирового стандарта социальной ответственности корпораций. Мы, а также Аун Сан Су Чжи сможем воспользоваться этим стандартом, чтобы призвать остальных последовать нашему примеру. И это может заложить основу для нового бирманского законодательства.
Все это, безусловно, исключительно сложные задачи. И для их решения всем нам потребуется отложить в сторону политические споры и сведение счетов, дабы отстоять наши самые важные и насущные интересы национальной безопасности. Я уверен в том, что мы сможем сплотиться и сделать это. Я уверен, что прорицатели американского упадка снова будут посрамлены. И я скажу вам, почему - потому что в тот момент, когда мы работаем над укреплением американской власти и влияния, потребность в такой власти и влиянии в Азии огромна как никогда.
Например, во время своего последнего визита в Бирму я встречался с президентом. На встрече присутствовала большая часть его кабинета. После ее окончания я решил пожать им всем руки. Когда я шел вдоль шеренги, один из них сказал: "Форт Ливенворт, 1982 год". Затем другой сказал: "Форт Беннинг, 1987 год". И так далее. И я понял: многие из этих парней бывшие армейские офицеры, принимавшие участие в программе обменов до нашего разрыва отношений с бирманскими военными. Спустя все эти долгие годы, несмотря на неспокойную историю наших взаимоотношений, они с любовью вспоминают Америку и хотят снова сблизиться с Соединенными Штатами.
Возьмем другой пример. Почему диссиденты и искатели убежища в Китае бегут в американское посольство, когда начинают бояться за свою безопасность? Они бегут не в российское посольство, не в посольство ЮАР, даже не в посольства европейских государств. Почему так? Потому что мы сильны? Безусловно, но другие страны также обладают огромной силой. Потому что мы демократическая страна, выступающая за равноправие и достоинство всех людей? Естественно, но это не только наши ценности.
Тогда почему же?
Если говорить коротко, потому что мы складываем воедино нашу огромную силу и наши демократические ценности, и действуем на этой основе. Потому что в сообществе наций Америка до сих пор остается уникальной, исключительной, демократической великой державой, которая использует свое беспримерное влияние не только для продвижения собственных узкокорыстных интересов, но и для укрепления набора всеобщих ценностей. Именно поэтому мы так привлекаем к себе многочисленные страны Азии и других континентов - потому что свою силу мы ставим на службу нашим принципам. Вот почему во время своих неоднократных поездок по Азии я встречаю одного человека за другим, одного лидера за другим, которые хотят, чтобы Америка была их привилегированным партнером. Они не хотят избавиться от США, они хотят, чтобы Америки было все больше и больше – в торговле, в дипломатической поддержке и, безусловно, в военном сотрудничестве и помощи.
Сегодня, когда большинство американцев заявляют об утрате веры в наше правительство, мы должны вспомнить о том, что в мире, и особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе есть миллионы людей, по-прежнему верящих в Соединенные Штаты, желающих жить в мире, определяемом американской силой и влиянием, американскими ценностями и американским лидерством. А поскольку в мире огромное количество людей, рассчитывающих на нас, и ни в коей мере не сбрасывающих нас со счетов, самое малое, что мы можем сделать – это быть достойными тех высоких надежд, которые они на нас возлагают.
Джон Маккейн - старший сенатор от Аризоны, высокопоставленный член сенатского комитета по делам вооруженных сил. Эта статься основана на его майском выступлении в Центре стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies) в Вашингтоне.
Джон Маккейн (John McCain)
http://www.inosmi.ru/usa/20120524/192462795.html