Присоединение Бишкека к ТС может дискредитировать саму идею союза

После саммита ОДКБ, который состоялся в середине мая, многие заговорили о пророссийском курсе киргизского президента Алмазбека Атамбаева. Вполне естественно, встал вопрос и о вступлении Киргизии в Таможенный союз. Ведь о своем желании присоединиться к организации Бишкек объявил еще при Курманбеке Бакиеве в 2009 году. В октябре прошлого года на саммите ЕврАзЭС киргизам дали «зеленый свет». О том, превратится ли «тройка» в квартет и выгодно ли такое превращение России, корреспондент «Однако» Александр Терентьев-мл. побеседовал с директором Центра политической конъюнктуры Сергеем МИХЕЕВЫМ.

Выиграет ли, на ваш взгляд, Таможенный союз от присоединения Киргизии?

— Я считаю, что вопрос это непростой и однозначного ответа на него нет. И хотя распад СССР, безусловно, был «геополитической катастрофой», за последние двадцать лет все так изменилось, что я сомневаюсь в необходимости собирать советские земли любой ценой. Надо очень внимательно взвешивать все за и против. В киргизской экономике ситуация абсолютно провальная. По большому счету, никакой экономики в Киргизии не осталось. Если реально смотреть на вещи, самые большие деньги здесь крутятся в сфере двух трафиков — афгано-таджикского героина и китайских товаров. Причем последние зачастую идут контрабандой и являются контрафактными. Ко всему прочему Бишкек уже долгие годы не может добиться политической стабильности. И если Киргизия действительно вступит в Таможенный союз, его членам придется вытаскивать ее из той пропасти, в которой она находится: оказывать экономическую помощь, обустраивать границы, решать другие внутренние проблемы. Да, с имиджевой точки зрения присоединение еще одной страны к ТС может быть выгодно, поскольку продемонстрирует его привлекательность и способность к расширению. Но существует опасность, что масштабные расходы, а Киргизия — настоящая «черная дыра», которая в этом случае может поглотить кучу денег, дискредитируют саму идею союза.

Нельзя ли утверждать, что Россия пытается за счет Бишкека отыграться за поражение, которое она потерпела в Киеве?

— Ни в коем случае. В отличие от Украины, которую мы действительно давно уже пытаемся привлечь в Таможенный союз, киргизы сами выражают горячее желание, понимая, видимо, что это их уникальный шанс на то, чтобы преодолеть экономический кризис. Ведь сколько ни вкладывали денег в местную экономику, все было не впрок. Остальные же члены ТС как раз сомневаются, нужно ли им такое «счастье». К примеру, те же казахи весьма сдержанно относятся к вопросу о вступлении Киргизии в союз. Ведь именно на них лягут основные проблемы, связанные с обеспечением безопасности киргизских границ. С экономической точки зрения это будет очень спорное решение, и если его можно оправдать, то лишь мотивами политического, а скорее, даже символического характера. Ведь если Казахстан и Белоруссия — предсказуемые страны с относительно стабильной экономикой, что бы ни говорили о президенте Лукашенко, Киргизия — это криминализированная экономика, политическая непредсказуемость и колоссальные амбиции. Все это я констатирую с сожалением, так как я лично в целом хорошо отношусь к этой стране и ее народу и искренне желаю Киргизии процветания. Но факт есть факт. Не внушает оптимизма и ситуация в киргизском бизнесе. Чего стоит хотя бы история с «Мегакомом» — российской компанией мобильной связи, которую захватили местные рейдеры и не собираются ее отдавать. Причем все это происходит под прикрытием властей.

Но неужели вступление Киргизии в союз не принесет ему никаких экономических дивидендов?

— Этот вопрос надо кропотливо изучить. Сейчас на него однозначного ответа нет. Все, что есть более-менее ликвидного в киргизской экономике — золото или уголь, — давно прибрали к рукам иностранцы, крупнейшие месторождения проданы еще во времена Аскара Акаева, а затем десять раз перепроданы. Две революции, произошедшие за последние семь лет, добавили еще и массу юридических проблем в сфере собственности, ведь победители зачастую просто отбирали бизнес у побежденных. А это всегда расценивается инвесторами, как дополнительные риски. Вы купите бизнес, а завтра прежний хозяин предъявит вам судебный иск. В советский период в Киргизии были неплохие заводы, многие союзного значения, но в лучшем случае от них остались стены. Никакой производственной или кадровой базы нет: все полностью продано, разворовано, уничтожено и чаще всего восстановлению не подлежит. Определенный интерес для России представляет пресловутое предприятие «Дастан» на Иссык-Куле, которое занимается производством и испытанием торпед. Однако и с ним проблемы, как раз порожденные разными революциями: невозможно понять, кто реальный владелец контрольного пакета акций и где этот пакет находится. При этом поддерживать этот интерес Бишкек сможет еще максимум пару-тройку лет, ведь технологии, которые там применяются, стремительно устаревают. К тому же киргизы не могут обеспечить их секретность. И Москва вряд ли будет вкладывать деньги в модернизацию завода, поскольку не уверена, что завтра очередной киргизский президент не развернется к нам задом, а к лесу передом и не пообещает продать все какой-нибудь Турции, Ирану или Саудовской Аравии. Впрочем, и у них возникнут те же проблемы. В Киргизии еще сохраняется сельское хозяйство. Россия была бы не прочь получать сельскохозяйственную продукцию из Киргизии по более низкой цене, чем из других стран Средней Азии, скажем, из Узбекистана. Мы могли бы закупать киргизскую черешню или клубнику, но они не выращиваются в таких грандиозных масштабах, чтобы их экспорт позволил решить экономические проблемы страны.

Теперь о рынке труда... Надо признать, что киргизы, особенно северные, лучше адаптируются к российским реалиям, чем узбеки или таджики. Однако особых проблем с передвижением у киргизов никогда не было. И не думаю, что вступление в ТС Киргизии как-то радикально изменит ситуацию на общем рынке труда. Ведь киргизов всего пять миллионов, и лишь три с половиной из них живут на родине. Таким образом, все, кто хотел уехать на заработки, давно уже уехали.

Вы говорите, что никаких перспективных экономических проектов в Киргизии не существует. А как же недостроенные еще с советских времен каскады ГЭС «Камбарата-1» и «Камбарата-2»?

— Я не утверждаю, что перспектив нет вообще. Просто они очень непростые. Киргизия — горная страна (горы занимают 75 процентов ее территории), и поэтому гидроэнергетика для местной экономики — отрасль перспективная. В советское время это прекрасно понимали и строили на киргизских реках мощные ГЭС, которые, надо сказать, неплохо работают. После распада СССР киргизы не раз уже принимали решение о достройке камбаратинских каскадов, однако не могли и до сих пор не могут найти инвесторов. Ведь требуется вложить огромные средства, которые окупятся очень нескоро. Такие стратегические масштабные инвестиции были по силам лишь Советскому Союзу с его гигантским народно-хозяйственным комплексом. Однако бизнес чаще всего стремится к быстрой прибыли и не готов ждать десятилетиями. И хотя Кремль уговорил некоторых бизнесменов принять участие в этом проекте, они потребовали у киргизов контрольный пакет акций. Логика в этом простая — высокие политические риски, включая и криминальные случаи давления на российский бизнес, должны компенсироваться контрольным пакетом акций. Киргизы ответили, что это кабальные условия, контрольный пакет должен оставаться в руках государства, и если Москве это не нужно, они призовут китайцев. Правда, на самом деле это, конечно, блеф. Китайцы тоже не испытывают особого энтузиазма по поводу киргизской гидроэнергетики. Но нельзя исключать, что они вложатся в проект, чтобы усилить свое влияние в Средней Азии.

Готова ли Киргизия к вступлению в Таможенный союз с политической точки зрения?

— Давайте посмотрим на факты. С 2005 года в стране произошло два переворота. Внутренняя нестабильность усугубляется жесткой конкуренцией между северными и южными элитами, а также этнической напряженностью между киргизами и узбеками на юге (можно в этой связи вспомнить погромы, которые два года назад произошли в киргизской части Ферганской долины). Бишкек некоторые южные районы практически не контролирует. Ими управляют местные князьки, которые в любой момент могут взбрыкнуть и послать центральные власти к черту. Они все сидят там на героиновых деньгах, и контроль над трафиком становится постепенно делом их жизни. В стране настоящая вольница: каждый сам себе начальник — что хочу, то и ворочу, феодалы привыкли добиваться поставленных целей, чуть что — выводят на улицы своих людей и перекрывают дороги. Сложно сказать, удастся ли Алмазбеку Атамбаеву установить более жесткий, упорядоченный режим. Пока он вроде держится и уже пережил свою первую весну. В Киргизии это непростой период, в течение которого обостряются все экономические, хозяйственные и природные проблемы. Именно весной произошли революции 2005 и 2010 годов. Герои первой революции потерпели фиаско. На прошлогодних выборах Атамбаев окончательно разгромил их не без помощи России. Будем надеяться, что его деятельность станет более успешной, чем у его предшественника Бакиева, наделавшего много ошибок. Тем более что у нового лидера есть определенная харизма.

Станет ли все-таки Киргизия членом Таможенного союза?

— Спешки здесь не нужно. Необходимо разработать жесткий пакет условий, с четко прописанными и юридически закрепленными в ряде документов обязательствами. Следует также ввести механизм контроля за соблюдением требований Союза. К сожалению, в Киргизии, как и на всем постсоветском пространстве распространилась модель таких однобоких отношений с Россией, которые основываются на спекуляции на своем якобы жизненно важном геополитическом положении. «Мы для вас очень важны, — говорят наши партнеры, — и поэтому платите нам за это». Такая ситуация неприемлема. Никто не спорит: в Киргизии достаточно лояльное по отношению к Москве население, но элита возомнила о себе невесть что и пытается играть в геополитические игры, как она их понимает: чуть что-нибудь не заладится с Кремлем, тут же обращается к американцам, европейцам, туркам или китайцам.

В Вашингтоне им много обещают, но на самом деле ничего не дают. Соединенные Штаты лишь оплачивают содержание военной базы в Манасе. Не вкладывают в Киргизию каких-то масштабных средств и ближневосточные государства: ни турки, ни арабы. Китайцы подходят к вопросу прагматически: в киргизскую политику они пока лезть не хотят, а деньги дают лишь под реальные проекты. В итоге киргизы вновь и вновь вынуждены обращаться за помощью к Москве, потому что по старой памяти только русский Ваня может просто так дать денег взаймы или даже по-братски поделиться с соседями. Впрочем, такая же примерно ситуация наблюдается и с другими странами бывшего СССР. И сложилась она в немалой степени по вине самой России. Правда, последняя история с камбаратинскими ГЭС доказывает, что и Россия отказывается постепенно от альтруизма во внешней политике. И как бы ни возмущались в Бишкеке, российские компании дали понять, что не будут больше вкладывать деньги в местную экономику без очень надежных гарантий и если это не принесет им ощутимой выгоды.

Тем не менее перспективы есть и у двусторонних отношений, и у более широких интеграционных проектов. Вопрос лишь в том, что время старых подходов проходит. Для развития нужен переход на качественно новый уровень ответственности и долгосрочной стратегии. Судя по всему, для Киргизии это будет нелегкий путь. Возможно, это удастся нынешнему президенту Атамбаеву. Жизнь покажет.

http://www.odnako.org/magazine/material/show_18603/