Люди говорят: Я завидую первоклашкам. Они такие классные, маленькие совсем, и все у них впереди

«Вести.kg» продолжают полюбившуюся рубрику «Люди говорят». Школьные годы у многих из нас вызывают самые неоднозначные впечатления. Сегодня мы выставляем на суд читателей воспоминания об ушедшей молодости ставшей нашим частым гостем автора, блоггера, поэта, композитора и просто талантливого человека Марины Соломко.

Стилистика автора сохранена.

«1 – е сентября. Для меня это какой-то всегда очень теплый и желтый день. Он пахнет яблоками, пылью и мелом; ранним-ранним утром, когда просыпаешься от того, что кусочек солнца согрел твою сонную помятую щеку; дерущимися в кустах под окном кошками; новыми неудобными туфлями с лакированным носом и жесткой пяткой; почему-то горячими рельсами; лихорадочным завтраком с недопитым остывающим чаем и быстрым бутербродом; раздавленной грушей в ранце; океаном белых бантов – банточным цунами – белой волною – нигде и никогда вы не увидите такое количество белых бантов, как в советских и постсоветских школах – их количество можно сравнить разве что с множеством белых гольф – с оборочками, бантиками, ленточками, кружевами – это целая вселенная бантов и детских ног – и все это кружится, перемещается, трепещет и путается.

И мел скрипит, скрипит, скрежещет по доске, царапая что-то про день знаний. А «б» в слове «сентября» круглая-круглая, с дурацким хвостиком, косящим куда-то вбок. И как только будет поставлен восклицательный знак в конце предложения, придет осознание того, что закончилось лето. Закончились походы, войнушки и казаки-разбойники, посиделки у подъезда до «я кому сказала, домой! – ну еще полчаааасика…- быстро!».

И начались уроки, шушуканья на переменах, оголтелые догонялки и ссоры с параллельными классами, родительские собрания. Ооо, эти родительские собрания – дамоклов меч и наказание за все прегрешения в виде утаенной пары по математике и огрызание с классной. Неминуемая и занудная кара, казнь и Голгофа.

А у мальчика с последней парты такие острые стрелки на брюках, что когда-нибудь ты порежешь об них свое сердце (когда-нибудь я вытатуирую эту фразу у себя на коленке. Там, где должна была быть стрелка. Или на сердце. Там, где оно тоже должно быть). Этот мальчик весь такой острый и вертлявый как сотни иголок на сотне ежей. И веснушек у него миллион. И вообще он некрасивый совсем. Наверное, поэтому он мне так нравится. Он грубит учителям, дружит со всем мальчишками и весь такой хулиган и бунтарь. И уж точно, он нравится не только мне (и до сих пор мне нравится тот самый мальчик. Именно тот, а не теперешний стареющий брюзга с пивным пузом на тонких ножках и, наверное, нудной женой и такими же детьми. И ничего у нас с ним не вышло, даже дружбы. Я просто смотрела на него когда-то и млела. А потом через много лет увидела его в соцсети. И вот это удар, вот это взрыыыыв. Только имя-фамилия и пара веснушек остались с того времени, с того первого сентября, вообще с той далекой уже жизни).

И школьные дискотеки с первым пивом и сигаретами. Мы казались себе тогда настолько взрослыми, что сбегать покурить за школу считалось обязательным действием. Даже если не хочется курить и бегать. А хочется танцевать под кокоджамбо и всю прочую ерунду. И мистер Кредо еще. Божечки мои, мы тогда не знали, как он выглядит, но казалось, что он был такой прям бандит-бандит, красивый и итальянский.

И каждая тогдашняя дискотека, каждая драка и каждый разбитый локоть начинался именно с первого сентября. И сегодня, смотря на сегодняшних школьников, я вспоминаю именно это, описанное выше. И завидую им. Они такие классные, маленькие совсем. И все у них впереди: и боль, и радость, и те самые веснушки. И это так …не знаю…тепло, что ли»