На смену монстру-ГКНБ приходит монстр-прокуратура

Вчера эксперты и представители СМИ обсудили предлагаемые Генеральной прокуратурой изменения в ряд кодексов, касающихся уголовно-правовой сферы, которые вносят депутаты Жогорку Кенеша.

Адвокат Аслан Кулбаев, являющийся экспертом по вопросам уголовно-процессуального кодекса, считает, что ни указ президента, ни новая редакция Конституции не являются основанием для кардинальных изменений уголовного блока законодательства.

“Я внимательно изучил Конституцию - там нет ни одного слова, чтобы нужно было менять, все по-старому - права человека, досудебное решение, суды. Нет ни одного правового и политического основания менять действующие кодексы. Два года прошло, как их приняли, и вместо того, чтобы и дальше продолжать реформу, они решили просто отказаться и вернуться в 90-е годы.

Прокуратура – очень важный государственный орган. Но сейчас решили усилить их полномочия, подготовив конституционный закон о прокуратуре. По этому проекту закона можно сказать, что возвращается четвертая ветвь власти. Так в советское время было четыре ветви власти, четвертая - прокурорский надзор. Но мы, как все цивилизованные, демократические страны, отказались от этого, оставив три ветви власти, и четвертой стали СМИ.

В справке-обосновании пишут, что согласно Конституции прокуратура имеет право расследовать уголовные дела. Это ложь. В Конституции написано, что прокуратура – это орган уголовного преследования.

Как это реализуется в нынешнем кодексе? Они могут по любому преступлению начать досудебное производство, могут отменить любое решение следователя. Только они вправе ходатайствовать в суде о заключении под стражу или об изменении меры пресечения, вправе отменять решение следователя о прекращении уголовного дела, давать указания, как вести дело. Прокуратура утверждает обвинительный акт, только прокурор выступает в суде от имени государства.

То есть, в нынешнем кодексе прокурор и так хозяин досудебного производства. Это и есть осуществление уголовного преследования. Ни слова о том, что они должны иметь у себя следственный аппарат. Это к чему приведет: в прокуратуре будут свои следователи, и будут следователи у МВД. Прокуратура должна осуществлять или прокурорский надзор, или уголовное преследование.

В Конституции написано, что судопроизводство, в том числе досудебное, осуществляется на основе принципа состязательности. Исходя из этого, прокуратура вообще может отказаться от прокурорского надзора. Потому что у нас появился судебный контроль, в каждом районном суде есть штат следственных судей, которые контролируют досудебное производство.

У нас же ввели и новый институт следователей, и оставили прокурорский надзор. За бедным следователем теперь есть ведомственный контроль, прокурорский надзор, судебный контроль, плюс адвокаты, СМИ и гражданское общество.

Сейчас много пишут в соцсетях про закон об оперативно-розыскной деятельности, мол, новый кодекс мешает раскрывать преступления. Начну с того, что без оперативно-розыскной деятельности невозможно раскрыть ни одно преступление, если, конечно, нет явки с повинной. Сейчас в действующем УПК это все узаконено в интересах прав человека, самих же сотрудников. Надо просто работать по закону – регистрируйте, получайте санкцию судьи. Та же Конституция говорит: прослушки, обыски – только с санкции суда”.

Эксперт уверен, что необходимо требовать от правоохранительных органов настоящей реформы и приводить в пример реформу патрульной милиции.

“Раньше каждый гаишник стоял на любом перекрестке, кого хотел останавливал. Сейчас же приятно видеть - вежливые, в форме. Думали, если гаишников уберут, то будет коллапс, но набрали молодых ребят, они нормально регулируют.

А вот в части расследования и оперативной работы не хотят меняться. Поэтому нужна реальная реформа.

Грустный пример Айзады. По действующему кодексу следователь с опером могут в любой момент ходатайствовать перед следственным судьей, который обязан их принять и разрешить вопрос. В новой редакции прокуратура хочет, чтобы следователь сначала пришел к прокурору за согласием на расследование. По делу Айзады милиция всех задержала в кратчайшие сроки, провела несколько видов разных экспертиз, доказала, и дело направили в суд. Значит, не кодексы виноваты. Нельзя менять законы под себя. Прокуратура вместо того, чтобы точно и единообразно исполнять законы, хочет изменений.

Ежегодно в Центральной Азии проводится Форум уголовного правосудия, все страны, в том числе и Казахстан, говорят, что у нас хорошие законы. Мы никого не копировали, у нас законы, соответствующие международным стандартам. А теперь мы хотим вернуть законы 1997 года вместо того, чтобы заставить работать имеющиеся прогрессивные”,- разъясняет Аслан Кулбаев.

С ним согласен и заместитель председателя Независимого союза журналистов Семетей Аманбеков, говоря о том, что главной угрозой уголовно-процессуальному кодексу станет введение института возбуждения уголовного дела.

“Если сейчас вы обратитесь в милицию, ваше заявление в любом случае зарегистрируют, вы получили Q-код, по которому вы можете смотреть, в каком оно состоянии. Как только введут институт ВУД, следователь за вас будет решать, возбуждать уголовное дело или отказать вам. Раньше вся коррупционная система была именно там.

Сейчас следователь решает, если в вашем заявлении есть состав преступления или проступка, он его дальше расследует, если нет, то списывает в номенклатурное дело. Прокуратура за этим должна следить. Теперь предлагается, чтобы прокуратура следила за следователем и решала за следователя, законно он возбудил дело или незаконно. Прокурор может возбудить дело в отношении следователя.

Что касается оперативников, самые страшные действия, в которых они принимают участие, – это доследственные действия. Сейчас ни один оперативник к вам не придет, не начнет допрос, не задержит, пока не зарегистрирует в ЕРПП.

Раньше они могли просто задержать якобы по информации агентуры или устному заявлению, просто снять деньги. Сейчас они все это возвращают. Потому сейчас и говорят, что оперативники остались без лишних движений.

Вообще, оперативником и следователем должен быть один человек. В криминальной милиции надо оставить розыск, который будет искать преступников, и 7 управление – это прослушка, пеленгация. У следователя очень много времени уходит на допросы, осмотр места происшествия, очную ставку. На Западе давно это переведено в цифру. Просто включается камера и ведется допрос. Суд видит, что человек говорит.

А что у нас: когда человек пишет на бумаге, он пишет свое субъективное мнение, как он хочет видеть преступление. Так потом это увидит и суд. Опять-таки имеет место коррупционная составляющая”.

При этом Семетей Аманбеков считает, что кодексам все-таки нужны определенные прогрессивные изменения.

“Во-первых, ликвидируется сделка со следствием – отлично. Вообще, сделка со следствием задумывалась как хороший инструмент, чтобы раскрывать преступные сообщества. Но наши правоохранительные органы ее так извратили, что превратили эту статью в донос 30-х годов.

Второе, рецидив преступления нужно возвращать. По делу сына Исы Омуркулова мы видим, что человек, который совершил ДТП с тремя смертями, сейчас отделается штрафом от 60 до 80 тысяч сомов. Потому что нет рецидива.

Есть институт присяжных, записанный в Конституции, но который не действует. Представьте, сидит 10 человек, попробуйте невиновному вынести приговор. Каждый из них со своим отношением к делу, своим сочувствием будет выносить гораздо более правосудное решение. Коррупционный элемент уже убирается.

И четвертое – административный арест. Я считаю, что, может, не в таком расширенном варианте, но арест нужен. За распитие спиртных напитков, мелкое хулиганство нужен арест. Участковые, сотрудники органов внутренних дел просто лишены инструмента воздействия на злостных хулиганов, например, в случаях семейного насилия”.

Семетей Аманбеков считает, что если введут новые кодексы, это будет реванш правоохранительной системы – все коррупционные дела, которых они лишились, вновь введут. И, пользуясь своими процессуальными правами, узаконенно будут тянуть из народа.

“Если мы не будем сейчас бить в набат, то почувствуем все на своей шкуре. Если во времена Атамбаева в монстра превратился ГКНБ, сейчас этим монстром становится прокуратура”.

фото www