Референдум шит белыми нитками!

ВП разрешило голосовать без документов при условии, что личность будет подтверждена как минимум двумя членами участковой комиссии, однако на практике оказалось, что подтвердить твою личность могут люди со стороны.

ВП гарантировало, что наличие маркировки убережет от двойного голосования. На деле же эту маркировку хоть и капали на ноготь, но не проверяли ни на входе, ни на выходе – никак и нигде!

ВП призывало к гражданской сознательности, а когда гражданин честно приходит на участок, замечает нарушения и сообщает об этом, да еще требует Кодекс "О выборах" с соответствующими законодательными поправками в подтверждение– его просто выводят под локотки за дестабилизацию. Такая бы ретивость да в былые времена, когда мародеры да провокаторы шастали.

Не было еще 9 утра, как журналист «Вестей» получил сигнал от возмущенного пенсионера: пожилой мужчина сходил в Шубинку, чтобы отдать свой голос (неважно, "за" или "против"). Сходил безрезультатно, ибо председателю участковой комиссии очень не понравилась его дотошность и претензии по поводу скопления народа.

- Я пришел на участок и увидел, что подводят толпу молодых людей, - рассказывает Алексей Тимофеевич. – Оказалось это учащиеся лицея №3. Причем старший – мастер или бригадир – в открытую говорил членам участковой комиссии, что у многих ребят нет паспортов, но они могут подтвердить их личности. В итоге лицеисты голосовали на чужом участке по дополнительному списку, даже не имея паспортов.

Сомнительная маркировка стала камнем преткновения для пенсионера: он помнил, что ее отменяли ранее, и попросил разъяснить вопрос у участковой комиссии. Та замешкалась, вручила человеку кодексы и прочее, он полистал – не нашел объяснения, снова обратился к комиссии. Председатель указала на телефоны ЦИК: мол, звоните туда и сами выясняйте. После чего вызвала участковых милиционеров, которые грубо вытолкали за двери пожилого человека. Ну, очень тот смахивал на деструктивную силу!

При всем этом Алексей Тимофеевич успел расписаться в получении бюллетеня, однако на руки его не получил. Проголосовать он, естественно, не успел. Не дали ему сделать и соответствующую запись в списке напротив своей росписи.

«Вести.kg» немедленно отправились на участок за выяснением обстоятельств. Председатель комиссии Ирина Ниязбекова поначалу радостно улыбалась, рассказывая, что явка необычайно высока и что это связано с густонаселенным и в быстром темпе застраиваемым районом (отсюда и наплыв строителей, в основном, пояснила она, добавив, что для того они заранее принесли заверенные списки и «временную прописку»). В коридоре, меж тем, действительно тусовались учащиеся упомянутого лицея №3, без энтузиазма в лице признавшиеся, что проголосовать им велел их директор. Они беспрепятственно заходили внутрь, получали бюллетени и ставили галочку (будем думать, что там, где их совесть велела, а не директор).

- Эксцессов не было, - улыбалась Ирина Харсановна.

- Но нам позвонил один пенсионер и сообщил, что ему не дали проголосовать…

- Ах да, давайте я вам всем вместе сразу дам комментарий по этому поводу, - вышла в коридор председатель, увлекая за собой пару наблюдателей от ШОС, явившихся буквально за 5 минут до разговора, и милиционера, прибывшего разбираться по этой же жалобе (все они ретировались уже через пару минут).

Версия происшедшего в устах Ирины Харсановны не сильно отличалась от версии Алексея Тимофеевича. За исключением принципиального момента: мужчина настаивал на том, чтобы по крайней мере напротив его фамилии была сделана пометка о том, что он не проголосовал и не получил бюллетеня, раз уж ему не дали проголосовать. Ниязбекова же сказала, что избиратель сам отказался голосовать, потому что не хотел маркировать палец (пенсионер слишком дотошно выпытывал у участковой комиссии, на каком основании это делается, но даже позвонить в ЦИК и выяснить законность процедуры ему не дали – читайте выше о вызове милиции).

Что интересно, соответствующую пометку о том, что гражданин не стал голосовать, в список напротив его фамилии члены участковой комиссии внесли только после того, как журналист потребовала показать роспись гражданина и объяснить, что будет с неиспользованным бюллетенем. Сам этот факт очень не понравился председателю комиссии, и та с улыбкой отрезала, что более не станет отвечать на вопросы, ибо это не пресс-конференция.

Кстати, пока шло выяснение обстоятельств, произошел еще один любопытный случай. Избирательница испортила бюллетень: думала, что на каждый вопрос будет отдельный лист и, соответственно, галочку поставила не там. Председатель показала этот бюллетень наблюдателям и сказала, что выдает взамен еще один. И унесла в сторону якобы испорченный. Мы решили выяснить, что же сделали с ним. И обнаружилось, что бюллетень лежал непогашенный и вообще без признаков испорченности. Кто поручится, что он не окажется потом «вброшенным»? Члены комиссии невнятно стали объяснять, что они заактируют его и потом подошьют к акту, но, насколько понимается, процедура эта должна быть немедленной и сам бюллетень должен как-то маркироваться?

Напоследок председатель комиссии разволновалась и потребовала сделать ксерокопию записей журналиста, дабы было записано «как с ее слов». Чего испугалась Ирина Харсановна? Того, что люди заговорят об активно используемом административном ресурсе? О возможных фальсификациях? Заговорили, и почти сразу же после начала голосования. И не только по ее участку. Люди стали выкладывать на Интернет – форумах свои комментарии по поводу хода референдума – вместе с номерами бусиков, в которых возят врачей по «Джалу» с одного участка на другой, вместе с номерами участков, где о маркировке не вспоминают, вместе с результатами экспериментов: «а что, если попробовать проголосовать на разных участках?». Эксперименты, знаете ли, удавались. Да здравствует свободный референдум!

Татьяна Орлова