Язык доведет или до Рима, или до разрухи

Одной из этих «неущемляемых свобод», безусловно, является право работать на государственной службе. Поправьте, если я ошибаюсь. В новостях читаем вот какой перл Руководителя аппарата президента переходного периода КР Эмиля Каптагаева: «Каждый, кто хочет работать на госслужбе, должен сдать экзамен по государственному языку». Если товарищ Каптагаев сказал именно то, что хотел сказать, то его посыл означает только одно – без знания кыргызского языка на госслужбу никого не принимать. То есть, Конституция, которую еще и полугода нет, как приняли, уже начинает нарушаться. Тенденции налицо и чем дело закончится – сказать сложно. Что удивительно – ни один государственный человек, призванный служить защите Закона и Конституции Каптагаева не одернул и не сказал, что его речи напрямую противоречат основному закону страны. Все молчат, как- будто так и надо. А кто, кстати, у нас сейчас этим занимается, ведь Конституционного суда уже нет?

Между тем, для того чтобы увидеть примеры к чему ведет подобная политика, далеко ходить не надо – глянем на соседний Таджикистан, где в эти дни фактически снова начинается гражданская война.

В чем заключалась политика тамошнего президента Рахмонова в отношении языка? В том, что целенаправленно и очень агрессивно проводилось выдавливание русского языка, который в старой редакции таджикского закона о языке, как и в КР, имел статус «официального». Остатки не убежавших во время первой гражданской войны, еще советских специалистов, работали, поддерживая на плаву разрушающуюся инфраструктуру государства. Люди эти, как таджики, так и русские, узбеки и прочие, получившие образование еще в советские времена, были единственными, на ком держалась как государственная служба, так и частный сектор. Квалифицированные бухгалтеры, инженеры, рабочие – всем, по их признаниям, было удобнее использовать русский язык потому, что именно на нем они получали образование. Потому, что в таджикском языке нет соответствующей терминологии. Потому что вся новая документация и информация о новинках технологий распространяется на русском или, в крайнем случае, английском языках. Но мы отлично знаем, как английский язык преподавали в советской школе. Так что альтернативы русскому не оставалось. И так бы и продолжалось, если бы не требования лично Рахмонова – нет соответствующих слов в таджикском языке – придумать, добавить и выучить, А сам Рахмонов, даже имя себе сменил на Рахмон, в русле преобразований, как более фарсийское. И – началось. Вполне в духе действующей идеологии, буквально все его подчиненные в течение недели также поменяли себе имена. Это выглядело так картинно и смешно, что невозможно было удержаться от сарказма. Журналисты, позволившие себе ерничать и комментировать эту тему, были вызваны в соответствующие кабинеты, где им были сделаны соответствующие внушения. Буквально за год, стараниями ученых мужей из Академии тамошних наук, в таджикском языке появились сотни новых слов. Они немедленно публиковались, правда часто оказывалось, что новое слово не очень подходит к предмету или явлению, которое оно должно обозначать, так что в законном порядке его приходилось отменять и ставить новое. Вместо того чтобы работать люди на работе часами спорили о том что имеется в виду под тем или иным новым термином. В результате, многие специалисты, которым просто надоела возня вокруг этой искусственно созданной проблемы, просто махнули рукой и уехали в края с более толерантным отношением, справедливо решив, что если ты хоть что-то умеешь делать хорошо, то неважно на каком языке ты говоришь – твои руки и опыт говорят на любом языке. Их места, естественно, были немедленно заняты молодыми и не очень молодыми людьми, может быть с гораздо более низкой квалификацией. Главное правило такое - неважно какой ты специалист и что умеешь. Главное – хорошо знать таджикский язык. А еще лучше – если ты еще и родственник начальника. Практика эта применялась и применяется как на государственных предприятиях, так и в частном секторе. Впрочем, в этом отношении в Киргизии сейчас уже почти то же самое. Дошло до полнейшей глупости – начиная с марта месяца этого года в Таджикистане налоговые службы принимают декларации заполненные на русском языке, при это сотрудники налоговых органов, как правило, сами не знают, что и как заполнять и какой термин что обозначает. Ведь споры среди высокоученых мужей по поводу новых слов еще не закончены. И слова меняются чуть ли не каждый месяц. Более того – создана специальная инспекция по языку, которая имеет право проверять, в том числе и частные предприятия, на каком языке ведется документация и на каком языке разговаривают между собой сотрудники. При нарушении, а все должно быть по-таджикски, руководству грозит немаленький административный штраф. Это не шутки. И не разновидность глупых фантазий. Это – реальность.

К чему такая политика привела?

Пока руководство страны решало, весьма безуспешно, языковые проблемы, и без того не слишком богатая страна, да еще и пережившая гражданскую войну, за несколько лет превратилась в самую нищую на территории центральной Азии. Разрушенная экономика, полностью зависимая от внешних вливаний, почти полностью деградировавшая промышленность, неразвитый частный сектор – вот малая часть проблем на которые власти страны в Таджикистане внимания просто не обращали и не обращают. Зато – все говорят по-таджикски. Зато – издано столько словарей, что из них можно построить мост от Душанбе до Лос-Анджелеса. И неважно, что в каждом новом издании одно и то же понятие обозначается разными понятиями. Процесс идет! Ученые мужи переводят бумагу.

В результате крайнего обнищания, половина населения выехала на заработки в соседние страны, став прообразами Джамшуда с Равшаном, над которыми мы все смеемся, когда впору плакать – ведь если ничего не изменится, то в телевизоре запросто могут появиться какие-нибудь новые герои. С гораздо более знакомыми именами.

А те, кто уехать не смог, доведенные до уже отчаяния нищетой и отсутствием перспектив – взялись за оружие, примкнув к исламским экстремистам. Эти платят и платят неплохо.

Результат мы все видим в Раштской долине Таджикистана – кровь, смерть и продолжение разрухи.

Мы тоже так хотим, господин Каптагаев?

Илья Раум