#Авторскийракурс. Закон об НКО в Грузии – о чем пока что не подозревают наши товарищи по несчастью?

Законы об иноагентах – не новинка в мировой практике. Примечательно, что даже в одной из наиболее развитых стран с точки зрения свободы слова, Соединенных Штатах Америки, первый подобный акт появился еще в 1912 году. Справедливо отметить, что данный документ касался владения иностранцами радиостанций и в конечном итоге трансформировался, ограничив участие зарубежных сил в американском радиовещании 25 процентами от общего числа участников рынка. Ну а наиболее известный профильный закон, Акт о регистрации иностранных агентов, принятый в преддверии Второй мировой войны, вообще распространяется на организации, занимающиеся политической деятельностью. То есть большинство НКО, занятых в защите прав человека или других сферах социальной поддержки, не попадают под влияние данного документа. Всего же в правоприменительной практике известны лишь два случая, когда за нарушения при регистрации в рамках указанного акта иностранные агенты оказывались привлеченными к уголовной ответственности.

Подобные законы могут работать в интересах государства, особенно когда речь идет об экстремальных условиях – кризисах, эпидемиях, войнах. Тем не менее ключевая ценность большинства развитых стран мира – это именно свобода слова, наделяющая СМИ в том числе функцией контроля над государством, что необходимо в противодействии коррупции и соблюдении закона.

История борьбы с иноагентами набирает обороты в постсоветских республиках. Наиболее развита система борьбы с «нежелательными» организациями и лицами сейчас в России. Российское законодательство становится удобным шаблоном, который используют власти бывших коллег по СССР для усиления режимов. Подобный законопроект сейчас рассматривается в Кыргызстане, о чем мы неоднократно писали. Новая страна, в которой идеи «агентомании» набирают обороты – это Грузия.

Законопроект, подготовленный партией «Грузинская мечта», вызвал немалую озабоченность со стороны гражданского общества Грузии и мировых экспертов, правозащитников, да и простых людей, хлебнувших горя от действия подобного закона в иных государствах. Сами создатели закона подчеркивают, что в качестве ролевой модели использовался не российский аналог, а американских закон о регистрации иностранных агентов. В частности, обещают, что словосочетание «иностранный агент» будет использовано только в отношении организаций, но не физических лиц.

Есть вероятность, что какое-то время принятый закон об иноагентах действительно будет действовать мягко, работать исключительно в части регистрации организаций с иностранным финансированием. Но нельзя забывать историю подобного закона в России, ведь, как и любое отражение общественной жизни, законы имеют свойство эволюционировать. Вот и в России закон об иностранных агентах с 2012 по 2023 преобразился радикально. История, которая начиналась практически так же, как в Грузии и Кыргызстане, превратилась в механизм для выборочных репрессий относительно физических лиц и организаций, противоречащих государственным интересам.

Что может ожидать грузинское общество, если политический режим в этой стране решит не останавливаться на «мягких» мерах и позаимствует опыт крупнейшей и, пожалуй, наиболее авторитарной страны региона?

Иностранным агентом может стать и организация, и физическое лицо. Для этого достаточно либо получать финансовую поддержку из-за рубежа, либо находиться под влиянием иностранных сил.

К примеру, есть на свете девушка Катя, работает хирургом в российской больнице, ведет страничку в Инстаграм, где делится своими фотографиями с отдыха или какими-нибудь мыслями о наболевшем. Ничто не мешает властям усмотреть в поездке за рубеж или прослушивании иностранной музыки влияние внешних сил, а ведение любого блога – это уже информирование неограниченного круга лиц.

И в один прекрасный момент Катя попадает под пристальный взгляд силовых ведомств – повод может быть любой, от поста в интернете до ссоры с каким-нибудь третьим заместителем четвертого председателя какой-нибудь государственной конторы. Катю назначают иноагентом, она теряет возможность получать государственную финансовую поддержку, преподавать несовершеннолетним, выпускать книги для детей, организовывать публичные мероприятия, участвовать в избирательной комиссии.

Мы можем заменить историю Кати на историю Паши, который, например, работает в муниципальной власти. И тогда ко всем перечисленным ограничениями придется добавить невозможность проходить государственную или муниципальную службу. И это крест на карьере, музыка, титры.

А сколько таких Кать и Паш сейчас в России? А сколько их будет в Кыргызстане или Грузии, если чиновники решат, что они еще не все сделали для создания счастливой страны, и понадобится еще срок-другой для того, чтобы оставить после себя лучший мир, чем был до них?

Проблема закона об иноагентах именно в его пластичности при попадании в авторитарную систему. Если у вас остаются сомнения или вопросы о том, как он может сработать в Грузии или Кыргызстане – просто поменяйте имена в историях про Пашу и Катю. Пашу замените на Вахтанга или Азамата, а Катю – на Мариам или Бермет. У любой авторитарной власти схожие цели, меняются только имена граждан, которые попадают в жернова политики, и расплачиваются собственными мечтами за чужие амбиции.

Алиаскар Кантемиров
Фото www