#Авторскийракурс. Волнения в Грузии – почему Россию обвиняют во влиянии на грузинский парламент и будет ли Кыргызстан следующим?

В Грузии разразился очередной политический кризис. Часть населения, недовольная принятием закона об иностранных агентах, вышла на улицы. Полиция попыталась разогнать протестующих, но на следующий день митинги продолжились. Мало того, число протестующих значительно увеличилось – если в первый день свое несогласие с грузинским парламентом на улицах выразили тысячи людей, то теперь протестующих десятки тысяч.

Власти Евросоюза и США уже выразили несогласие с политикой властей Грузии в попытке разогнать протестующих и принять неоднозначный законопроект. При этом стоит отметить, что и в США, и в ряде стран Евросоюза действуют аналогичные законы, ограничивающие участников, относящихся к иноагентам и заставляющих их дополнительно отчитываться за полученные из-за рубежа средства на деятельность. Чем вызвано такое двойственное отношение, когда внутри демократических стран действуют почти тоталитарные законы, при этом к другим странам возникают претензии, когда там пытаются защитить национальную политику от внешнего влияния?

Вероятно, дело в геополитическом противостоянии, которое активно развернулось в последние десятилетия в Евразии. Активную форму оно получило почему-то именно в странах постсоветского пространства, а именно в Украине, Грузии, России, Кыргызстане, Казахстане, Узбекистане.

В Китае последняя попытка раскачать политическую ситуацию внутри страны была в 90-х годах прошлого века, и она окончилась кровавым поражением на площади Тяньаньмэнь, когда студентов, вышедших на волне демократических преобразований с желанием свободы и перемен в сердцах и душах, расстреляли и раздавили танками. Число погибших тогда исчислялось сотнями (неофициально – тысячами), однако Запад предпочел быстро закрыть глаза на кровавые последствия спровоцированной им попытки добиться свободы. Причина оказалась простой, западные страны просто переместили в Китай вредное производство, которое в их странах оказалось невостребованным из-за неэкологичных последствий, отразившихся на местном населении. Для бизнеса вредна нестабильность, а молчание за последствия вредного производства, оказалось, можно было «купить». Так в КНР стали расплачиваться за промышленное развитие, которое стало основным направлением развития страны на последующие десятилетия.

Что же с постсоветскими странами? После поражения СССР в холодной войне и распада некогда могучего государства на более чем десяток республик, почему Запад продолжил свою деятельность теперь уже по организации цветных революций и переворотов? Ведь геополитический противник США был повержен и растоптан? Вероятно, дело в двух моментах: возможном возрождении гиганта, потому что территория как бывшего СССР, так и России обладает огромными ресурсами, при использовании которых возможно возрождение оппонента уровня современного Китая и США. И второе – историческое наследие, которое еще осталось в памяти как минимум трех поколений людей, помнящих о своем величественном прошлом, например, как огромная территория была возрождена из развалин после ужасной мировой войны. Неоколониализм, получивший развитие в современности, требует, чтобы история была обнулена или как минимум переписана в пользу победившей стороны. «Историю пишут победители», - как выразился один из деятелей прошлого, и отсюда такие кажущиеся абсурдными со стороны свержения памятников, переписывания учебников истории, переделывание исторически сложившихся правил грамматики в языковой сфере и другие попытки создания цивилизованного, осовремененного «манкурта».

Поэтому и пошла борьба с уничтожением оставшихся кадров, которые не только тормозили развитие новых экономических систем в появившихся государствах, но являлись наследием управленческого инструментария, являющегося достаточно эффективным и проверенным временем, пусть и в авторитарных условиях. Реформирование системы образования и разрушение производств позволило из кадровых инженерных, технических и прочих ресурсов сформировать нишу примитивного, грубого, непрофессионального трудоресурса, что тоже является характерной чертой как классического, так и нового колониализма.

Замечу, что появление концлагерей в Польше, эпохи маккартизма и расовой сегрегации в США тоже являются существенными и античеловеческими явлениями, которые, однако, замалчиваются либо оправдываются/замещаются новыми явлениями, как та же сегрегация белого населения в движении BLM или ущемления по традиционным семейным ценностям, получившие распространение в современном западном мире.

После начала 2000-х, когда стало ясно, что возможно возрождение недобитого оппонента на севере Евразии, произошла цепь событий, свидетельствующая о становлении нового противостояния. Отсюда и уничтожение некоторых стран в восточной Европе (путем реформ, как в Чехословакии, или открытого военного вторжения, как в случае с Югославией), и расширение НАТО на восток, и цветные революции 2004-2005-х годов в Грузии, Украине, Кыргызстане.

Однако по какой-то причине новое руководство стран, пришедшее к власти с помощью денег и влияния Запада, не смогли или не захотели реализовывать реформы, направленные на дальнейшую неоколонизацию республик. В итоге мы видим, что в Украине Янукович смог прийти к власти, несмотря на победу Ющенко, в Кыргызстане Бакиевы продолжили вектор многополярности, а Грузия, которую смог милитаризировать Саакашвили, не рассчитала сил и потерпела сокрушительное поражение в войне 2008 года. В России гражданский сектор, через финансовые вливания в который пытались раскачать обстановку, в рамках самосохранения начал ужимать в правах и возможностях возрождающийся властный строй, и массовые митинги 2012 года стали последней до сих пор существенной попыткой устроить цветную революцию и поменять руководство страны.

Поэтому Запад предпринял вторую попытку, о чем свидетельствуют события в Украине и Майдан 2013-2014 годов, смена власти Мишико в Грузии, раскачка общественности Беларуси в 2020-2021 годах, революция в октябре 2020-го в Кыргызстане. Авторитаризм на востоке смог значительно снизить накал общественного недовольства при готовности самих властей пойти на определенные уступки, что продемонстрировала верхушка Узбекистана и Казахстана, обеспечив так называемую революцию «сверху».

Закон об иностранных агентах, по сути являющийся одним из инструментов защиты национальной безопасности страны, стал новым камнем преткновения. Стоит понимать, что история уже активно переписывается, причем даже в той же России с помощью влияния демократических институтов. Экономически тоже присутствуют изменения (на которые порой и не стоит тратиться – система адаптируется к тем условиям, которые формируются в мировой экономике, так как замкнутость обрекает на нищету, голод и отсутствие доходов обеспечивающих роскошную жизнь 2-3% населения во всех постсоветских странах), политически новая идеология отсутствует (несмотря на попытки продемонстрировать ее наличие или обеспечить ее появление как в Кыргызстане, так и в России). Поэтому упор сейчас идет на общество, а конкретнее, на неправительственный сектор, СМИ, отдельных граждан (активистов, блогеров, политиков, знаменитостей). Фактически, государство просто поставило условие озвучивания, откуда физическое или юридическое лицо получает средства на свою деятельность. Такая практика распространена на Западе, и можно было бы говорить, что это очередное свидетельство демократического реформирования, формирования политики открытости и прозрачности деятельности (то, что часто требуют от государственных институтов, но по правилам которых должно действовать и гражданское общество). Но мы видим, что тут возникла двойственность толкования этих правил: если там это является необходимым условием работы, то здесь является признаком авторитарного влияния и «вообще, какое вам дело, откуда у меня деньги». Почему-то, опять же, в той же Грузии, где происходят волнения по поводу принятия этого законопроекта, кивают на Россию, называя депутатов «предателями» и «русскими» из-за похожести данного закона на принятый там, но при этом «забывают», что уже более полувека аналогичный закон действует в США, а в некоторых европейских странах он был принят 30-40 лет назад и определяет работу неправительственного сектора, СМИ и граждан.

Так что нам брать с Запада и внедрять у себя? Какая грань между «национальным предательством» и «авторитарным подавлением свободы мнения и слова»? Как обеспечить мирную реализацию реформ, которые действительно могут изменить ситуацию в государстве в лучшую сторону, в развитие системы защиты прав граждан и их свобод? Когда правила становятся универсальными, а когда законы применяются для подавления самостоятельного развития государств и продолжения неоколониального гнета? Где у человека должна оставаться свобода мнения и где эта свобода начинает представлять из себя мину, способную подорвать общество и страну? Вопросов много, они множатся, и их актуальность растет, особенно когда на кон ставится судьба целого государства и стабильность в регионе.

Михаил Готфрид
Фото www