Cценарий дестабилизации, который мы наблюдаем на Украине, в нашей стране труднореализуем

Станислав Притчин, к.и.н., эксперт Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института Востоковедения РАН дал интервью интернет-ресурсу Фонда «Евразийцы – Новая волна». Один из основных вопросов – о перспективах вступления Кыргызстана в Таможенный союз.

- Что вы думаете по поводу вступления Кыргызстана в Таможенный Союз? Выгодно ли это Кыргызстану? Почему?

- Любое политическое, внешнеполитическое решение несет в себе как плюсы, так и минусы, обуславливается четким анализом того, куда движется государство. На сегодняшний день в силу географического, социального, экономического положения у Кыргызстана действительно не так много возможностей для выбора моделей долгосрочного развития. Потому что сложная география: большая часть страны – это горы, причем, высокогорье. Играет роль удаленность от мировых рынков, морских путей, сложные логистические условия, не так много возможностей и преференций для того, чтобы быть важным и полноценным мировым игроком в мировом разделении труда. Поэтому встает вопрос, какую нишу Кыргызстан может занять, и какую модель принять?

И вот тут будущая долгосрочная модель вырисовывается, и она связана с Таможенным Союзом, а других идей, альтернативных моделей и долгосрочных проектов нет. Если говорить о Таможенном Союзе, то для Кыргызстана и его населения это как серьезные вызовы, так и «окно» возможностей. Вызовы – более четкое и строгое администрирование, в том числе и внешнего таможенного уровня, таможенного тарифа, что может в краткосрочном плане сказаться на уровне цен, который есть в республике, к примеру, могут вырасти цены на автомобили. Как я знаю, власти КР стараются договориться о введении изъятий по некоторым видам товаров, тем же автомобилям, речь идет о некотором сроке адаптации, когда граждане КР могут покупать подержанные автомобили без крупной пошлины для внутреннего пользования, а не реэкспорта, те же самые поиски механизмов идут и по реэкспорту китайских товаров – серьезного кластера кыргызской экономики, в котором занято много людей. Здесь также ведется поиск оптимальных моделей. Как я слышал, это перенос большей части производства тех товаров, которые экспортируются, на территорию Кыргызстана. Сейчас только 20% товаров, проходящих через местные рынки, производится в стране.

Если говорить о перспективе, то необходимо учитывать экспортно-импортную номенклатуру движения товаров. Россия и Казахстан, которые будут партнерами КР по ТС, являются ключевыми партнерами республики в экономической сфере. В отношениях с ними у республики есть конкурентные преимущества: избыточные трудовые ресурсы, низкий уровень оплаты труда, более гибкое инвестиционное и налоговое законодательство дают республике при определенных условиях очень серьёзные перспективы для того, чтобы здесь открывались производства, ориентированные на рынки России и Казахстана. Немаловажен упомянутый момент по географии. Это с одной стороны – минус, а с другой – плюс. Экологически чистые товары – это сейчас мировой тренд, и у Кыргызстана с необходимыми условиями есть возможность производить экологически чистую сельхозпродукцию, которая будет очень востребована. Надо только ужесточить стандарты качества, модернизировать технологические цепочки, при этом на низких затратах получить конкурентоспособный экологический продукт. Это мы говорим об интересах Кыргызстана в плане вступления в Таможенный Союз.

Сейчас страны, входящие в Таможенный Союз, перешли уже на третью ступень интеграции – ЕАЭС. Это более глубокий уровень интеграции, но это экономическая интеграция, поскольку все политические вопросы – за рамками ЕАЭС. Отметим протест Казахстана против создания Евразийского парламента, поскольку руководство РК считает, что по вопросам интеграции прекрасно справляются и национальные законодательные органы, которые координируют свои усилия на тех направлениях, по которым дает рекомендации Евразийская Экономическая комиссия (ЕЭК). За рамки интеграции вынесена культура, оборонка, это уже компетенция национальных органов и других международных организаций, таких, например, как ОДКБ.

Не совсем корректно при экономической интеграции говорить, что идет «потеря суверенитета». Да, идет унификация законодательства, регламентов, стандартов, создание единого пространства перемещения товаров, людей и денег, но в узких административных сферах. Для КР в условиях большого количества трудовых мигрантов в России и Казахстане это очень интересно, важно и выгодно.

- Есть мнение, что проблемы евразийской интеграции от того, что она медленная, отсюда вопрос: не логичнее ли было бы Кыргызстану сразу подписать три ступени договоров?

- Больше 50 лет идет процесс интеграции в Европе, однако до сих пор трудно говорить о единой внешней политике ЕС, страны, несмотря на существование ведомства Кэтрин Эштон, проводят свою, национальную внешнюю политику. Что касается быстрого или медленного вступления КР, то я считаю, что сейчас выбрана максимально удобная модель, учитывающая риски и ошибки стран во время строительства ТС. Есть возможность просчитать риски и угрозы, с которыми столкнулись Россия, Беларусь, Казахстан в самом начале. Также созданный специальный стабилизационный фонд с капиталом в 1 млрд. 200 тысяч долларов поможет смягчить негативные моменты. А ко времени присоединения непосредственно к Евразийскому Экономическому Союзу государству надо быть уже готовым, адаптированным.

- Если рассматривать кыргызско-российские отношения, где еще есть потенциал развития, кроме экономики?

- В целом у нас есть огромное общее культурно-историческое наследие. Сейчас главное - это все сохранить. Также образование – перспективная область для сотрудничества, Кыргызстан в этом плане интересен: в республике много иностранных вузов, множество иностранных студентов, которые учатся в этих ВУЗах, такой своеобразный локальный игрок в образовательной сфере. Россия себя также позиционирует как страна, привлекательная для иностранных студентов. Поэтому это точка сближения.

А ещё мы мало знаем друг друга. В России много интересных современных режиссёров, поэтов, писателей, в Кыргызстане о них мало знают, то же можно сказать и о современной кыргызской литературе, искусстве – в России об этом знают очень мало.

- Чем могут быть полезны друг другу российский НПО-сектор и кыргызский, вообще гражданское общество двух стран?

- Большая часть российского НПО-сектора имеет внутреннее финансирование, а в КР наоборот. Здесь конечно разная политическая культура, Кыргызстан - чемпион в СНГ по количеству НПО, во многом обходит и Россию по развитию гражданского сектора, но надо учитывать, какие цели преследуют те, кто финансирует сектор из-за рубежа. НПО в Киргизии вообще играют серьезную роль, как в политическом плане, так и с точки зрения создания множества рабочих мест в экономике.

Если говорить о сотрудничестве, то у нас его практически не наблюдается. Для рядового кыргызстанца проще получить грант, поехать отучиться где-нибудь на Западе, чем в России. Вот здесь мы видим огромное поле для деятельности для российских НПО в КР, многие ребята хотят учиться в России, но не так много образовательных программ и не всем они доступны.

- На фоне событий на Украине, как ты считаешь, возможен ли украинский сценарий здесь, в Кыргызстане?

- Ситуацию срожно прогнозировать, мы знаем, что в Кыргызстане произошло два переворота, и это серьезным образом ослабило государственные институты. Также есть разделение республики на север – юг. В последнее время благодаря усилиям властей снижаются предпосылки для серьезных конфликтов. Если посмотреть на правительственную коалицию, распределение должностей в руководстве республики, там есть представители партий и юга и севера. Конечно, низкий уровень экономического развития создает базу для недовольства у населения, что используется частью политической элиты.

Мне кажется, что сценарий дестабилизации, который мы наблюдаем на Украине, здесь, оговорюсь, без активного внешнего вмешательства, труднореализуем. Основа конфликта на Украине – разделение на две парадигмы, восток – запад. В Киргизии своя особенность и свои проблемы, упомянутый уже вопрос отношения севера и юга, но сложно себе представить, чтобы противоречия двух частей общества были настолько серьезными, чтобы привели к полноценной гражданской войне. Более того, украинский пример для всех стран постсоветского пространства ставит вопрос о необходимости проведения очень сбалансированной внутренней политики, чтобы избежать серьезных конфликтов в обществе.