В реестр «иноагентов» в Кыргызстане уже попали 5 организаций

Весной 2024 года в Кыргызстане одобрили закон «Об иностранных представителях». Депутаты парламента утвердили новые правила работы некоммерческих организаций на фоне многомесячных споров с правозащитниками и юристами.

Одной из самых главных претензий в сторону предлагаемых поправок была их чрезвычайная схожесть с подобным репрессивным российский законопроектом, первую версию которого Госдума одобрила еще в 2012 году.

По итогам принятых поправок власти значительно усилили контроль за деятельностью некоммерческих организаций. В частности, госорганы получили право не только проверять финансовую деятельность НКО, но и получать учредительные документы, а также направлять своих сотрудников на мероприятия, которые проводят некоммерческие организации.

В первоначальной редакции документа инициаторы предлагали ввести и уголовную ответственность за нарушение норм, однако от этой нормы отказались при рассмотрении законопроекта во втором и третьем чтении.

Президент Садыр Жапаров также выступал в поддержку предлагаемого законопроекта, а после подписания заявил, что в Кыргызстане НКО работали 30 лет и «нигде не регистрировались, никому не отчитывались».

«Вы на протяжении 30 лет работаете с иностранными донорами, и вас никто не преследовал за то, что вы брали какие-то суммы. Сейчас что-ли начнем это делать? Я, как глава государства, гарантирую, что никаких преследований не будет [...] Если можете, то получайте не миллионы, а миллиарды. Это пойдет только на пользу нашей стране. Мы просто хотим показать все открыто, чтобы все работали на равных условиях. Тогда и иностранные доноры смогут видеть, какая сумма и на какие проекты была использована», – объяснил глава государства.

Реакция общественности

На это решение практически сразу же отреагировала как местная общественность, так и крупные международные организации. К примеру, пресс-секретарь Верховного комиссара ООН по правам человека Джереми Лоуренс заявил на брифинге, что новый закон «создаст серьезную угрозу для работы организаций гражданского общества в стране».

«Мы обеспокоены тем, что многие из пострадавших НПО могут почувствовать, что вынуждены закрыться, чтобы избежать стигматизации как «иностранные представители», не подвергнуться произвольным проверкам со стороны властей и необходимости платить за ежегодные проверки», – заявил тогда представитель ООН.

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш и Садыр Жапаров. Фото: president.kg

Спустя две недели после принятия законопроекта о прекращении своей деятельности сообщил фонд «Сорос Кыргызстан». Организация на протяжении многих лет запускала в стране множество проектов, связанных с развитием образования, сельской инфраструктуры, медиаграмотности и других сфер.

«Право на свободу слова, право организовывать мирные собрания или право участвовать в управлении государством – все это определяется как политическая деятельность. Это неправильно как с юридической, так и с других сторон. Не будет возможности в полной мере воспользоваться правами человека. Конечно, все это создает риски и неопределенность как для сотрудников фонда, так и для наших партнеров и людей, участвующих в нашей работе», – прокомментировала закрытие фонда его директор Нуриана Картанбаева.

Однако представители администрации президента тогда же поспешили опровергнуть связь между закрытием фонда «Сорос Кыргызстан» и принятием закона «Об иностранных представителях».

В августе министр юстиции Кыргызстана Аяз Баетов заявил, что у НКО было два месяца на подачу заявления и регистрацию в качестве «иностранного представителя».

«[Представителям НКО] давался двухмесячный срок с 1 июня по 1 августа. Несколько организаций, не так много, подали заявления до 1 августа. Сейчас обрабатывается информация, потом этот реестр будет представлен публично. Мы сами в реестр добавлять не будем, организации сами должны подавать заявления», – сказал Баетов во время пресс-конференции.

Министр юстиции Аяз Баетов 

Однако в сентябре в Минюсте сообщили, что прием заявок от НКО «только начался». Тогда же в ведомстве объявили о создании реестра, в который будут добавлять организации, работающие в качестве «иностранных представителей».

Сейчас в нем состоят следующие пять организаций: бизнес ассоциации «Евразийский бизнес клуб» и «ЖИА», а также три НКО, занимающиеся вопросами охраны природы «Флора и фауна интернешнл», общественный фонд «Юнисон» и филиал общественной организации «Набу».

Что именно подтолкнуло их на вступление в реестр – непонятно. Представители организаций либо отказывались говорить на эту тему, либо вовсе не отвечали на запросы.

Работать в НКО секторе будет все сложнее

Тем не менее, далеко не все приняли решение зарегистрироваться в реестре. Правозащитница Динара Ошурахунова в разговоре с журналистами сообщила, что ее фонд «Гражданские инициативы» находится на стадии ликвидации. По словам Ошурахуновой, это решение было принято из-за нежелания исполнять требования нового законопроекта, а не из-за страха перед проверками.

Правозащитница Динара Ошурахунова

«Согласно закону, в политическую деятельность могут включить вообще любую гражданскую активность – заявление, проведение различных мероприятий, практически всё будут рассматривать как политическую деятельность. И в этом смысле, конечно же, просто вести гражданскую активность невозможно. Каждый раз будут обвинять в политической деятельности, и каждый раз придется оправдываться. Это вообще, наверное, бессмысленно. Наша организация работала с парламентом, работала по вопросам выборов, и это все можно рассматривать как политическую деятельность. К тому же есть проблема с финансированием, мы уже давно не получаем финансирование от местных международных организаций. У нас партнером всегда был фонд «Сорос-Кыргызстан«», он тоже закрылся. Искать источники финансирования сейчас очень сложно», – объяснила Ошурахунова.

Ее опасения разделяет и юрист Таттыбубу Эргешбаева. По ее словам, в Кыргызстане вполне вероятны развития событий по сценарию России – когда иноагентами стали признавать самые разные организации, а также отдельных граждан.

Юрист Таттыбубу Эргешбаева

«Как [Минюст] будет понимать, является НКО «иностранным представителем» или нет? Непонятно, как будет проводиться работа и какие будут итоги. Уже сейчас организации понимают, что любые их грантовые соглашения будут приравниваться к политической деятельности, доноры тоже это понимают. И уже идет отток финансирования. Они понимают, что власть, возможно, не ограничится термином «иностранный представитель», а пойдет дальше, например, как в России», – заявила Эргешбаева.

А как в России и других странах?

Парламент России – Госдума – приняла закон об иноагентах еще в 2012 году. Именно этот закон стал началом принятия репрессивных ограничений, которые существенно ограничили работу правозащитников, благотворителей, журналистов и других. В 2019 году власти доработали положения закона, и тогда его начали применять не только к организациям, но и к отдельным гражданам.

Спустя год в реестр иноагентов внесли правозащитника Льва Пономарева, журналистов «Радио Свобода» Людмилу Савицкую и Сергея Маркелова, главного редактора «Псковской губернии» Дениса Камалягина, а также активистку из Санкт-Петербурга Дарью Апахончич.

Российские правозащитники неоднократно критиковали введенные властями поправки в законодательство, называя их «дискриминационными». К примеру, человека могут признать иноагентом без следствия и суда – то есть, попавший в реестр может даже об этом не знать.

Требования об отчетности настолько объемные, что граждане со статусом «иноагента» вынуждены отчитываться буквально обо всем. Так, журналистка Людмила Савицкия заявила, что «у нее больше нет частной жизни».

«Товарищ майор и Минюст знают обо мне буквально все, включая марку тампонов, которой я пользуюсь. О каждой своей покупке, даже самой маленькой, я должна подробно отчитываться. Я должна подавать отчет каждый квартал. Форма занимает 86 листов, в которых подробно описываешь, на что потратил деньги: кефирчик, корм коту», – объясняла она.

По ее мнению, статус повлиял и на ее профессиональную деятельность. От сотрудничества с ней отказались многие издания, поскольку теперь все лица, признанные «»иноагентами», обязаны помечать свои материалы длинной плашкой следующего содержания: «Настоящий материал (информация) распространен иностранным агентом (ФИO), либо касается деятельности иностранного агента (ФИО)». Отсутствие маркировки грозит большими штрафами и даже может стать причиной возбуждения уголовного дела.

В Казахстане первые попытки принять законопроект о контроле за деятельностью некоммерческих организаций были предприняты в 2016 году. Тогда же казахстанская общественность потребовала не принимать законопроект – юристы и правозащитники опасались, что предлагаемые поправки могут стать инструментом давления на неугодные организации.

Их опасения подтвердились в 2021 году, когда закон приняли против нескольких организаций, которые занимались мониторингом выборов. В 2023 году в стране также существует реестр организаций, которые получают финансирование из
других стран. По состоянию на декабрь, в нем указаны всего 192 организации, а также отдельные граждане. Когда список был опубликован впервые, то в нем были также упомянуты ИНН – это персональная информация. В текущей редакции реестра этих данных уже нет.

Правозащитники отмечают, что хотя меры по контролю над НКО еще далеки до российский реалий, это вовсе не означает, что гражданское общество защищено от них в будущем.

Гражданскому обществу в Кыргызстане всего лишь предстоит узнать, как именно будет работать закон «об иностранных представителях». Президент Садыр Жапаров после подписания закона обещал, что «никаких преследований» НКО сектора не будет, но как показывает практика, не все обещания президента исполняются.

Фото: www